Вдруг зазвучала громкая музыка. Вздрогнув, я оглянулся и увидел бледное лицо Александра, выглядывавшего из люка звездолета. Это он включил музыкальный аппарат. Торжественная мелодия зазвучала над пустынной равниной, залитой лучами Эпсилона. Могучие аккорды органа словно сметали на своем пути преграды, воздвигнутые Временем и Пространством. Музыка в этот миг с успехом заменяла слова, которые были бессильны выразить волновавшие нас чувства…
Толпа туземцев молча внимала музыке. Но что она им говорила?.. Мы не хотели и думать об этом. Они слышали призыв людей Земли и должны хотя бы попытаться понять его. На их лицах мы не могли прочесть ни восторга, ни удивления. Они просто слушали — сосредоточено и задумчиво. Этого было достаточно…
Когда замер последний звук мелодии, в толпе прошелестел чуть слышный шепот. Снова встал тот же старик и что-то сказал. И тут же двое юношей, вскочив на ноги, помчались к пещере.
— Сейчас нам преподнесут что-нибудь еще, — шепнул мне на ухо Полли. И обернувшись к подошедшему Александру, воскликнул: — Ты гений. И как ты догадался пустить именно Баха?
— Просто так…
Скоро юноши вернулись. Один из них держал в руках хрустальный сосуд в форме многоугольника, а другой — два кувшина, наполненных какой-то жидкостью.
Старец взял сосуд, приблизился к нам и поставил его на песок. Это было глубокое блюдо с гранеными, прозрачными стенками. Медленно и торжественно, словно выполняя священный обряд, старец вылил в блюдо прозрачную жидкость из одного кувшина, после чего осторожно добавил несколько капель из второго. Капли не растворились и не слились друг с другом, они пришли в движение. Натыкаясь на стенки сосуда, они дробились, излучая сияние. Их становилось все больше и больше, и весь сосуд словно запылал. Тогда старец поднял его над головой; чтобы и его соплеменники могли полюбоваться этой удивительной игрой света. Грани сосуда искрились, угасали и снова вспыхивали. Теперь от хрустального блюда расходились во все стороны разноцветные лучи. Старик с волшебным сосудом был похож на древнего жреца.
В ответ на музыку они показывали нам свое искусство.
Юли захлопал в ладоши.
— Как интересно! Ты представляешь себе эту картину?
— Да, волнующий миг, — с улыбкой сказал дядя Андри.
— Как ты думаешь, понравилась им музыка?
— Кто знает! Из дневника трудно сделать какое-либо заключение. И я не склонен думать, что один из самых сложных видов искусства будет воспринят людьми, которые впервые в жизни слышат звуки органа.
