Фамилия Шульгин не слишком распространённая, так что мне удалось провести небольшой поиск. Студент XX курса оказался отцом известного писателя. Однако даже этот факт не прибавил моего к нему уважения.
Так надо ли писАть на книгах?
Письмо из прошлого
Почему-то из всех отделов Публички долее всего мне не удавалось попасть в Полиграфию (так называется один из двух иностранных фондов). Наконец случай занёс меня и туда. В ту пору я собирал материал об одном никогда не переводившимся французском авторе. В библиотеке нашлось собрание его сочинений, выпущенное в самом конце шестнадцатого века ещё при жизни писателя. Я заказал книги и привычно стал ждать вызова в Россику. Вместо этого пришёл вызов в Полиграфию, о существовании которой я не то чтобы не знал, а просто забыл. С вызовом в руках я поднялся по лестнице, что возле Генерального каталога, и позвонил в дверь, на которой не было вовсе никакой надписи. Прождав некоторое время, я уверился, что звонок не работает и толкнул дверь. Обычно книгохранилища бывают заперты, но тут дверь, заскрипев, приоткрылась и я оказался внутри.
В жизни мне не приходилось видеть ничего более мистического. Ряды стеллажей вздымались под самый потолок, куда-то на высоту пяти метров. Узенькие проходы напоминали улочки готических городов. Потемнелые от бессчётных лет тома громоздились всюду, места на полках им не хватало, и они лежали даже на полу. Бессильные лампы не могли развеять полумрак, что ещё больше нагнетало мрачную атмосферу. Короче, не хватало лишь скелета, прикованного к стеллажу, и звука мерно падающих капель.
Я попытался позвать кого-нибудь живого, но мой неуверенный писк заглох среди пыльных страниц. Решившись, я двинулся вглубь книжного лабиринта, словно щит держа перед собой бумажку с вызовом. Через полминуты я услышал шаркающие шаги и предо мной предстала «старушка дряхлая, полуживая», в синем сатиновом халате, валенках с обрезанными голенищами и сером вязаном платке на голове. Я ни секунды не сомневался, что вижу перед собой уборщицу, хотя швабры в руках у старушки не было. Тем не менее, я вздел белый флажок вызова и начал объяснять причину своего появления.
— Идём, — коротко приказал призрак уборщицы и повёл меня вглубь книгохранилища.
Немного спустя стеллажи расступились, освобождая место круглому столу, вероятно, тому, за которым сиживал король Артур со своими приятелями. Сквозь крошечное окошко нелепо виднелся кусочек оживлённого Невского проспекта. Старушка достала из шкафа заказанное мной собрание сочинений, выдала словарь и ушаркала во тьму.
