— Звучит интригующе, но я все равно не понимаю зачем ты мне это рассказываешь. Неужели на конвой напала именно эта группа? И за всем этим стоит правительственные службы?
— Нет! Ты не дослушала до конца. Спустя месяц после этой операции, я случайно стал свидетелем (забавно правда: Прим. бет) разговора своего командира и какой-то шишки из Пентагона. Они выпивали у него в кабинете и заговорились о новинках вооружения. Я все-таки военный и мне хоть и не хотелось подслушивать чужой разговор, но я не удержался. И тогда спустя буквально десять минут, разговор зашел не о стволах и технике, а о «живом оружии». Об детях, что с детства воспитывают как машины для убийств. И та группа была как раз такой группой детей. Особенности заключается лишь в том, что они не имеют чувства страха абсолютно, из-за генных модификаций это чувство атрофировалось у них. И поэтому они одни из самых опасных солдат современности. Но проект частично провалился и его прикрыли. А тех, кто остался после его завершения либо ликвидировали, либо же начали применять вот в таких операциях.
— И судя по рассказу офицера Кортеса…
— Штурмовали колонну, что состояла из пятидесяти военных и двадцати полицейских с поддержкой нескольких пулеметов на отдельных машинах — Восемь человек. И они провели успешную операцию, не потеряв никого и перебив почти всех из конвоя. Они фактически уничтожили мини-армию. И поэтому нельзя говорить, что это были «какие-то сумасшедшие». Военные, возможно, но далеко не обычные военные. А особая группа, что сделала это с определенной целью, и для кого-то…
— То есть. — до Рене начало доходить сказанное — Дело еще хуже, чем можно было предположить… Либо же правительство, либо люди, у которых есть связи умудрились получить таких людей для своих целей и могут творить что угодно.
— Да. И проблема в том, что мы даже не знаем, что именно. Мы думали, что эта банда связана как-то с контрабандистами, но оказалось, что это совершенно другое дело. Но наши теории никому на хрен не нужны. Мы их даже доказать не сможем. А если сможем как-то это подать начальству, то уверен эти самые «верхи» нам крылышки обломают. И при всем этом даже если мы с тобой решим проигнорировать эту информацию. То все равно не сможем связать дело с убийством наших коллег и контрабандой вот так просто без доказательств. Ниточки пока ведут к этой загадочной группе.
— Мать твою! И почему у меня было ощущение, что мы быстро с этим справимся и вернемся в Готэм?! — да уж поперли эмоции у Рене, сейчас она на испанскою такую речь закатывает я даже звуки разобрать не могу, не то что бы понять, о чем она говорит.
