Тут мои ноги подкосились, и я повалилась на сырую землю. Кёрс протянул мне руку, чтобы помочь подняться, но я не приняла ее.
– Прошу прощения, я вдруг почувствовала слабость, – сказала я.
Не хотелось признаваться, что эта гнусная история так подействовала на меня. Не глядя на Кёрса, я взяла конверт.
– До свидания, миссис Кристи, – произнес негодяй и пошел прочь, но затем обернулся и прибавил: – Если хотите, можете записывать все, что с вами происходит. Я даже рекомендовал бы вам делать это. Как знать, может быть, потом вы будете меня благодарить. Не исключено, что это приключение вдохновит вас на создание самого удачного из ваших романов.
Когда я окончательно пришла в себя и подняла голову, Кёрса уже не было.
Уна стояла возле Стайлза и соображала, что бы такого предпринять. «Ужасный дом, – думала она, – кричащий и вульгарный. Не могу поверить, что миссис Кристи сама выбирала его. Наверное, это была идея ее мужа». Родители Уны были очень сдержанны во всем. Они принадлежали к кругу зажиточных людей, но это само собой разумелось и не означало, что надо пускать пыль в глаза, скупать шикарные особняки и автомобили. Об этом свидетельствовал и фамильный дом на Элм-Парк-роуд, набитый потертыми персидскими коврами, креслами с потрепанной кожаной обивкой, антикварными столами, на которых поколения предков оставили пятна и царапины.
Уна знала, что миссис Кристи принадлежит к среднему классу, и в ходе предварительного расследования выяснила, что у ее семьи имелись средства, но отец Агаты Фредерик Миллер быстро их растратил. Миллеры были вполне респектабельными людьми, однако не относились к художественным или интеллектуальным кругам, так что Агата отличалась довольно провинциальными вкусами – это, по мнению Уны, было видно и по ее книгам.
Агата Кристи не пыталась экспериментировать с формой, писать необычно и дерзко. Словом, не сравнить с Вирджинией Вулф. Но в сюжетах Кристи чувствовалось какое-то подводное течение. Уне не доводилось читать ничего, подобного «Убийству Роджера Экройда». Как сказал Дэвисон, в миссис Кристи ощущалось нечто более глубокое, нежели тот образ, который она представляла миру. Во всяком случае, из среднего класса не так уж часто выходят писательницы, сочиняющие столь незаурядные детективные романы. В характере миссис Кристи явно были стороны, совершенно несвойственные среднему классу, и потому ей, наверное, было не по себе в таком доме. «Неудивительно, что она сбежала», – подумала Уна.
