– Станут заниматься уроками.
– Или устроим уборку, – сказал Конор.
– Ну, нашу комнату убирать незачем, – ответила Айна.
– А мы уберем, мы все перевернем вверх дном и найдем все письма ваших дружков.
– Мам, не пускай его в нашу комнату, – попросила Айна.
– Конор – воплощение свободы, – ответила Нора.
– Что такое “воплощение свободы”? – спросил Конор.
– То, что ты пронырливый мелкий нахал, – сказала Фиона.
– Нет, серьезно, – не унималась Айна, – разве не лучше им зайти к кому-нибудь и дождаться тебя?
– Я н-никуда не пойду, – заявил Донал.
– А если что-то будет не так, Донал за Конором присмотрит, – сказала Нора. – И я буду приходить домой на обед в середине дня.
– Кто же будет этот обед готовить?
– Я, накануне вечером, а Донал сварит картошку, как вернется из школы.
Она вдруг ощутила себя подозреваемой на допросе и подумала, не сменить ли тему. Все пятеро, похоже, теперь относились к ней настороженно, как будто она устроилась в контору Гибни, чтобы уклониться от по-настоящему важных обязанностей. Никто из детей не знал, как мало у них денег, и она понятия не имела, что Кэтрин наговорила Уне. Поскольку машина стояла у палисадника, а в доме не наблюдалось признаков нищеты, никто из них не понимал, до чего все зыбко, несмотря на продажу дома в Куше, и что машину тоже придется продать, если Нора не устроится на службу, а после настанет время обдумать и переезд в дом поменьше.
– Почему не уехать в Дублин, не поискать работу там? – спросила Айна.
– Какую, например?
– Не знаю. В конторе.
– Я не хочу в Дублин, – сказал Конор. – Терпеть не могу дублинцев.
– А чем они провинились? – осведомилась Уна.
– Они как миссис Батлер из “Толка Роу”, – ответил Конор, – или миссис Фини, или Джек Нолан, или Пегги Нолан. Одна болтовня.
– Тебя мы можем оставить здесь, чтобы не пропустил ни серии, – сказала Фиона.
– А женщина эта, Пресвятое Сердце, так и заведует конторой? – спросила Уна. – Как ее звать?
– Фрэнси Кавана, – ответила Нора.
– Помнишь Бреду Доббс? – спросила Уна. – Так вот ее дочь работала в этой конторе. О господи, мне, наверно, не следует это рассказывать. Конор, если где-нибудь брякнешь, я лично откушу тебе оба уха.
– Конор – могила, можно доверить любой секрет, – сказала Фиона.
– Я ничего не скажу, – пообещал Конор.
– В общем, дочка Бреды ненавидела Пресвятое Сердце, а до замужества проработала там годы. И в последний день отомстила.
Уна умолкла.
– Что она сделала? – спросила Фиона.
– Вряд ли мне стоило начинать, – вздохнула Уна.
