Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной | страница 50
С ощущением, будто вернулась после долгого отсутствия, она приехала в Аврорин дом, который тактильно уже представляла себе до мелочей. Постучала по стенке, укрепляя ее реальность, задернула плотные шторы, съела чужое яблоко, легла на стол, укрывшись широкой и длинной юбкой, которую подробнее не рассмотрела в полутьме, и проспала, сколько могла. Было приятно быть умирающей и при этом рождаться. Рано вечером она поднялась на чужие ноги и, как прилежная ученица, принялась привыкать к телу. Оно было длинновато, узко в плечах и немного жало за ушами. Ефросинья стукалась о притолоку и спотыкалась о разные предметы, запоминая свое красивое имя. Переговариваясь со своими ногами, она заново училась заходить в двери. Юбка оказалась в красных розах и предназначена была для танца фламенко. Она надела ее наизнанку.
В старом доме за три последующих дня исчезла прежняя Ефросинья. Ее тело понемногу испарилось, оставшиеся косточки светились всё слабей, затем стали угольками. Кошки разбежались, но недалеко. Они думали, как теперь быть. Некоторые стали растениями и предметами мебели, другие забрались в землю и там окуклились. Часть вернулась в мир и стала просто кошками.
Ефросиньины сыновья стали просто детьми, перестали пахнуть настроением и звенеть колокольчиками, а влюбленные мужчины в одночасье позабыли, что она существовала. Лишь иногда все они вздрагивали от холода с жаром, вспоминая что-то несуществующее.
Нынешняя Аврора была равнодушна к детям и кошкам, хотя любила собак — в лице, вернее, морде Барбацуцы.
Зато она не была уже девственницей. По четвергам они встречались с мужем, ели из одной тарелки и спали в одной постели. Мужа звали Сила.
Возле ее дверей он всегда некоторое время стоял, не решаясь позвонить. Каждый раз он не знал, что на этот раз ждет там — она постоянно вела себя по-разному. Иногда она встречала его голой, раздевала его тоже, и они пили чай с лимоном и медом, распахнув окна в сумерки. Иногда она привечала его пощечиной. В такие дни она с ним не разговаривала, сразу вела в постель и привязывала его руки чулками к батарее. Иногда ее вообще не было дома, и он жил до утра один.
В остальное время они совсем не общались. Иногда они встречались в гостях, где вели себя как едва знакомые. Порой ходили вместе в кино. Они не могли жить друг без друга.
Когда в дверях раздался звонок мужа, она уже наизусть знала его лицо и тело, и всё же ей стало не по себе. Она подошла ко входу, медленно отщелкнула замок, и дверь распахнулась.
