Они прижались к дощатому забору, пропуская встречных, несущих какие-то дрова и сухие ветки из леса, обогнули по краешку лужу, а затем свернули во двор за деревянные ворота. Прямо перед ними стоял вздыбленный конь в виде памятника на постаменте. Ефросинья отшатнулась, поняв, что конь живой, и на ногах, нависших очень близко перед носом, топорщится черная, влажная и всклокоченная шерсть.
«Это лошадь убийцы», — услышала она слова Тимьяна. Пахло лесом и свежей лужей, вокруг находились еще несколько живых памятников — медведь и какой-то непонятный большой зверь.
«Это работа, обычная работа. Они не могут делать ничего другого. Сейчас тебе надо быть на земле, на своем месте — просто жить, делать свое дело и все будет хорошо», — говорил Тимьян.
«А борода у тебя как растет, вперед или вширь?» — спросила Ефросинья.
«Вгущь», — ответил он и подарил ей зеленый лист из своей одежды. Она с опозданием поняла, что умерла. Задержки во времени хватило как раз на понимание, дальше была темнота и тошнота.
Мужское начало
«Когда я оживу, обязательно буду красить ногти на ногах. И еще я буду сосать петушки на палочках и залезать в бочку, чтобы там рычать. Надо будет устроить санаторий молчания для людей и собак, заповедник лучших мыслей и химчистку для теней и отражений».
Ефросинья шла по коридору, задевая за углы костями. Очень надоело быть мертвой. Больше не хотелось столько поворачивать в разные стороны. «Куда ты стоишь? — закричала на нее стена. — Съешь свой язык и тогда вспомнишь нужное!» Ефросинья посмотрела на свою боль и засмеялась от удивления. Все эти годы боль была рядом, переодетая собакой. Ефросинья кормила ее обидами, расчесывала и боялась. В ее присутствии никто не смел улыбать лицо. И вдруг стало ясно, что всё это не нужно.
«Кому я задыхаюсь! Куда я ем! Запри мою грудную клетку! — крикнула она в ухо собаке, и та превратилась в собачку. — У тебя нет хвоста! Во что теперь воевать, чем наливать и кому закупоривать?» — крикнула она еще громче, собачка стала плоской, как лужа, и легла на пол. Пола под ней не оказалось.
«О, как трудно вспомнить себя, когда ты так крепко умер!» — произнесла Ефросинья, но получилось матом и неразборчиво. Она захотела узнать, женщина она или мужчина.
Посмотрела на свое мужское начало и не смогла вспомнить, где мужской конец. «Я бесконечен!» — вскричал он, но одумался. На выходе из смерти сидел Сфинкс и предложил отгадать загадку.
Загадка Сфинкса
Когда на свете еще не было мячиков, несколько удивленных заключили между собой арифметическую задачу. Она была спиралеобразной и продавалась в магазине.
