Даже не поинтересовавшись, каким путем Мишель прибыл во Францию, Карте сразу же приступил к делу:
— Лорана перевозят в Лион завтра утром. Наши люди сядут в тот же поезд и при первом удобном случае постараются освободить его. Его спрячут где-нибудь на ферме. Мы думали освободить Лорана в Ницце, на пути к вокзалу, но это все же рискованно.
— Ему придется вернуться обратно в Англию, — сказал Мишель.
— Конечно, мне жаль потерять его, мы хорошо сработались, но я очень рад тому, что его заменили вы. У меня есть кое-какие затруднения в отношениях с Жюльеном. Конечно, он не отказывался передавать мои донесения, но открыто выражает недовольство по поводу их размеров. Я уверен, что вы окажете благотворное влияние на своего довольно строптивого соотечественника. Он не похож ни на Роберта, ни на Жерве.
— У них и обязанности различны, — улыбнулся Мишель, стараясь по возможности быть тактичным. — Кроме того, радистов у нас готовят для передач коротких и срочных донесений.
— Все мои донесения срочные.
— В том-то и трудность. Ведь все, что не имеет прямого отношения к операциям, можно отправлять через связников.
— Каждую неделю в Швейцарию и Португалию отправляется связник, и, уверяю вас, он не ездит туда с пустыми руками. Если же Жюльен не может или не хочет передавать донесения полностью, тогда пусть мне дадут личного радиста, чтобы я мог распоряжаться им сам.
— Я поставлю этот вопрос перед Лондоном.
— Хорошо. А Жюльен тогда пусть останется у вас.
У Мишеля едва не вырвалось, что он был бы очень рад этому.
— Встретимся завтра в пятнадцать часов в кабинете у Рено, на пуговичной фабрике, — продолжал Карте. — Надеюсь, к тому времени смогу сообщить вам что-нибудь новое относительно Лорана и фелюги. Обсудим и другие вопросы. Там же я назначу место нашей следующей встречи. Надеюсь, вы не забудете того, что я сказал о радисте. Все зависит от согласия между нами.
— Его нетрудно будет сохранять, — ответил Мишель, который чувствовал, что не следует в первый же день проявлять настойчивость в вопросе о радисте. Однако он опасался, как бы ему не пришлось поставить этот вопрос в резкой форме.
Если днем Мишель с удовольствием проехался до Антиба, то обратный путь ночью показался ему длинным и утомительным.
Интересно, как бы на его месте уладил вопрос о радисте Бакмастер? Как бы он решил все другие вопросы? И вообще, понравилось бы ему все то, что здесь творится? Пожалуй, не очень… Но эти размышления не помогли Мишелю найти выход. Он был уверен, что ни один радист не сможет почти беспрерывно работать на ключе более 12 часов в сутки, даже если нет подвижных радиопеленгаторов. Радисты вовсе не предназначены для такой работы. Об этом он думал до самого дома. Мишель вошел в квартиру, ведя велосипед. Его вещи были уже там, в кухне на столе он увидел хлеб, банку с медом и помидоры. «Хороший парень этот Антоний», — подумал он, отламывая кусок хлеба и макая его в мед.
