Степан Гаврилович достал купюры и положил их на стол.
— Купи, что понравится, — сделал он широкий жест.
— Спасибо! — Я обхватила его за шею и прижалась к его щеке. — А когда ты поможешь мне устроиться на работу?
— Катя, — легонько отстранил меня Степан Гаврилович. — Ну зачем тебе работа?!
— Надо, — упрямилась я.
— Скажи зачем?
— Надо — значит надо.
— Это что, секрет?
— Ты хочешь знать правду? — заглянула я ему в глаза.
— Хочу.
— Понимаешь, Степа, у меня нет своего жилья. Мало ли что может в жизни случиться… Не стоять же мне, как тем девушкам, вдоль дороги… — Я опустила глаза и стала нервно теребить подол халатика.
— А какое отношение твоя работа имеет к жилью? — спросил Степан Гаврилович.
— Самое прямое, — с жаром ответила я. — Я буду работать и откладывать деньги на покупку собственной квартиры!
— Ха-ха-ха! — искренне рассмеялся Степан Гаврилович. — Ой, не могу! С тобой, Катя, не соскучишься! Ходячий анекдот!
— Что я сказала не так? — Я сделала невинные глаза и надула губки.
— А ты… ты, Катя, — сквозь смех говорил Степан Гаврилович, — считала, сколько жизней тебе понадобится, чтобы в таком большом городе купить жилье на зарплату?
— А что, оно так дорого стоит?! — Я постаралась как можно искреннее изобразить удивление.
— Наивная, добрая Катя! Как ты далека от реальности! — вздохнул Степан Гаврилович, перестав смеяться.
«Не так уж и далека, как ты думаешь», — мысленно ответила я.
— Что же тогда мне делать?! — спросила я в отчаянии, готовая вот-вот расплакаться.
— Малышка, потерпи до весны. За зиму я проверну несколько дел и тогда смогу купить тебе квартирку.
— Правда?! — Я подпрыгнула на месте и захлопала в ладоши. — То есть то, что я могу заработать за несколько жизней, ты заработаешь за одну зиму?
— Се ля ви. Такова реальность, Катя, — развел руками Степан Гаврилович.
***
Был тоскливый осенний вечер. Ветер словно взбесился. Он разбрасывал все вокруг, рычал, гудел и выл. Под его мощными порывами скрипел под окном тополь, изо всех сил стараясь удержаться в земле. Косые линии дождя бились о стекло, навевая на меня грустные мысли и не давая уснуть.
Почему-то у меня перед глазами вставали лица мамы и папы. Я пыталась избавиться от мыслей о них, ворочалась в постели, стараясь думать о чем-нибудь приятном, но ничего не получалось.
«Может, с ними что-то случилось? — спросила я себя, и у меня по спине пробежал холодок ужаса. — Может, это не ветер и дождь стучат в окно, а плохие вести? А ведь родители не знают, где я, не знают даже мой новый номер телефона…»
