Странно, но тема Холокоста в нашей семье не поднималась, и тот факт, что брат моего деда Эфраим был способным исследователем Талмуда, для нас значил больше, чем трагическая гибель в Литве его самого, его жены Бейлы и сыновей Гирша и Элиягу. Лишь намного позже я узнал подробности их гибели. В то время я уже втянулся в тему Холокоста в Литве и других местах. Новые для меня факты еще больше связали меня с Литвой.
Впервые я прибыл в альте хайм – на родину предков, когда Литва еще входила в состав Советского Союза. Я уже с 1970 года жил в Израиле, и в 1985 году израильское правительство предложило мне поехать в Советский Союз и встретиться там с так называемыми “отказниками”, то есть евреями, которые хотели эмигрировать в Израиль, но советская власть им этого не позволяла. Люди, с которыми нам предстояло встречаться, были сионистами, преподавателями иврита. Организаторы искали людей, которые приехали жить в Израиль из западных стран, еще имели паспорта этих государств и, таким образом, могли поехать в Советский Союз, притворившись туристами. Я выбрал для себя Вильнюс, и мне разрешили поехать туда.
И вот осенью 1985 года я впервые приехал в Вильнюс. Мне очень хотелось съездить в Панеряй, где был убит брат моего деда Эфраим. Я знал, что мне не попасть в Линкменис, поскольку туристы с Запада не могли свободно путешествовать по стране. Однако Панеряй – это все еще Вильнюс. Накануне запланированной нами поездки в Панеряй мы столкнулись с КГБ.
Как в каждом городе СССР, в котором побывали, мы пошли в синагогу – евреям в Советском Союзе не запрещено было ее посещать. Конечно, среди молящихся всегда находился внедренный человек – агент КГБ. Когда мы в тот день пришли на вечернюю молитву, в синагоге были только старики и всего один молодой человек, он-то и вызывался показать нам еврейский Вильнюс.
Мы все вместе свернули с улицы Пилимо, где находилась синагога, на улицу Басанавичюса. Внезапно двое мужчин в гражданской одежде напали на нашего проводника и повалили его на землю. Потом велели нам немедленно вернуться в гостиницу, где на следующее утро нам предстоит разговор. На следующее утро мы спустились в вестибюль гостиницы “Литва” и стали ждать назначенного разговора. Никто так и не появился. Мы отправились в Панеряй – если им понадобится, они все равно нас найдут, где бы мы ни были.
Три десятилетия спустя, летом 2015 года, подав в Литве просьбу, я получил архивную справку КГБ, в которой было написано, что наш разговор в синагоге прослушивался – слушали и информировали КГБ сотрудники милиции. Были ли они в синагоге или слушали из стоявшей поблизости машины – этого мы уже не узнаем…
