Я написала письмо Эфроиму Зуроффу – предложила проехать через 12 городов и местечек Литвы. Половину из них может выбрать он – штетлы, где жили родители или предки, или города, которые были важнейшими центрами еврейской культуры. Вторую половину выбирала бы я – родные места моих родителей или предков, города, где я жила. Расходы на бензин – пополам.
Ответ пришел сразу же. Это было очень длинное письмо врага Литвы о его связях с Литвой.
Эфраим Зурофф. Литва в моей жизни
С самых юных лет Литва очень много для меня значила. Здесь родился мой дед – зейде, как это называется у евреев, Шмуэль Лейб Зар (в Америке его имя почему-то превратилось в “Самуэль Л. Сар”). Дед очень во многом повлиял на мою жизнь – даже еще до моего рождения. На самом деле это он выбрал мне имя в честь одной из жертв Катастрофы в Литве. Это было решение, которое мистики сочли бы роковым для моей человеческой жизни.
Я все еще храню телеграммы, которые посылали друг другу отец и дед, когда я родился. “Эстер родила мальчика”, – написал мой отец тестю, который в то время занимался помощью пережившим Катастрофу евреям в европейских лагерях для беженцев. И мой зейде сразу же ответил: “Предлагаю имя Эфраим”. Скорее всего, тогда, в августе 1948 года, он уже был уверен, что самый младший из его братьев, Эфраим (один из шести), был убит во время Холокоста в Литве. Так вот, его предложение было принято, и родители вместо предполагавшегося Моше Даниэль назвали меня Эфраим Яков.
Дедушка не только выбрал для меня имя, но и решал вопросы моего образования, предлагая школы, которые я должен был посещать, и интересуясь моими успехами. Никогда не забуду открытку, которую он прислал мне из отпуска в Майами в ответ на мое письмо. В этом письме я хвастался, что чистил снег и заработал деньги. Он написал, что готов заплатить мне столько же, сколько я заработал бы, чистя снег, если я это время проведу за учебой. Он оказал огромное влияние на мою жизнь – еще и потому, что дедушка был одной из главнейших фигур Иешивы-университета в США – важнейшего современного ортодоксального учебного заведения.
Мои родители встретились тоже по замыслу деда. Он выбрал моего отца как одного из наиболее способных студентов, видя в нем и возможного зятя. Моему отцу едва исполнилось 24 года, когда он стал преподавателем. Так что в нашей семье дед был настоящим патриархом и примером для всей мужской части родни.
Мой дед гордился тем, что он литвак. Он был уверен, что литваки необыкновенно умны и талантливы. У него был явный комплекс литвацкого величия. Это сочетание – интеллектуальный анализ со стороны деда и “бубба майсес” (бабушкины сказки) с другой – очень сильно на меня повлияло.
