Дня через два после праздника первого поля, я вечерком спустился к реке. Увидел ее, сидящей на бережку. Возможна ли любовь с первого взгляда? Не знаю, но сердце тогда забилось и с чего разговор начать, я не знал. Присел рядом и молчал. Услышал тихое:
— Я Утаре…
И так же тихо ответил:
— Лоло…
Она положила свою ладонь на мою кисть.
— Ты славный и смелый. С волками дружишь. Научишь меня?
Я кивнул, не веря, что все так хорошо складывается. Спросил о татуировке на ее запястье. Только там по кругу у нее шел рядок красных уголков.
— Мне пятнадцать. И каждый урожай отмечен тут, — она указала пальчиком на уголки.
— А ваши мужчины? Они покрыты знаками по всему телу, что это значит?
— Любое событие остается с ними на всю жизнь. Чем их больше, тем лучше…
От Утаре я узнал, что в ту ночь, когда я «обернулся» волком, в степи, где племя собирало урожай дикой пшеницы, на Дарахта под утро напало, что-то странное. Он не смог объяснить, описать то, что видел, но такие следы на груди и руках обычно оставляли голодные волки, время от времени нападавшие на одиноких путников в тех краях откуда пришли ее соплеменники.
Так я получил ответ на вопрос, задать который Яххе не сумел: Был ли я волком на самом деле или мне все привиделось? Теперь понятен гнев шамана, и его нежелание продолжать обучение.
Попрощалась осень с деньками бабьего лета, теплыми, томящими пряно-горьким жарком осушенных трав и вдруг поникла ненастьем. Захлестало с беспросветно хмурого неба. Из леса, как из бочки, запахло квасным духом преющей листвы.
Встречи с Утаре прекратились. Чужаки почти все время проводили под крышами своих домиков. И я коротал дождливые дни у очага, мастеря новый лук. Давно хотел сделать такой же или даже лучше, чем у «зубров».
* * *
Первый снег выпал ночью. А утром над заснеженной степью и лесами раскрылись глубины студеной синевы. Той засобирался к «зубрам» на Большую охоту. Я тоже ждал, первого снега, хотел отправиться с ним. Снова пережить незабываемые эмоции, когда бурным потоком стадо зубров проносится мимо, азарт и ликование, понятные только охотникам. Но узнав, что «люди», все мужчины племени, тоже пойдут, решил остаться.
Работая в сумраке землянки, я мечтал об Утаре. Мечтая, видел ее образ, жил чувствами к ней. Не тосковал и не безумствовал, благодарил жизнь: она подарила мне нечто божественное, и не мешал творившемуся в душе. Мужчину от мальчишки отличает присутствие ума, прежде всего, и сдержанность. Я терпеливо ждал, зная, чего именно жду и верил – время придет…
