— Что ни говори, а здорово сотворен мир, с отделкой исключительной, до крапинки на какой-нибудь букашке или цветке. А вот человек в недоделке остался. Главное, так сказать сотворение, цель жизни – и с недоделкой, словно кто помешал. А недоделка-то знаешь где, Игореша? В мозгах!
Плеснул и я себе в рюмку из нержавейки.
— Так точно, товарищ генерал, в мозгах, — выпив, подтвердил, с ожиданием продолжения, еще более интересного.
— Да хрен с ним, с полковником этим. Гоняй тараканов в своей голове. В его башке точно не получится.
Каждое утро теперь только этим и занимаюсь – гоняю тараканов, но если за долгую жизнь в будущем так и не научился по некоторым вопросам находить компромиссы, то в этой, когда молодое сердце еще остро чувствует и щемит в груди от досады, подавно.
Сбросив с плеч плащ, поднялся, потянулся и заметил в степи темное пятно, будто краски, кто-то плохо положил на полотно. Мазнул завершающим штрихом не из той палитры.
Зубры идут…
А за ними, вскоре, появится и племя! Настроение пошло в гору. Смутную тревогу – А жив ли еще старик Яххе? — тут же отогнал.
«Не буди Лихо…»
Зашелестели дубы, будто, соглашаясь.
* * *
Племя Зубра появилось спустя неделю. Они пришли с запада. До сих пор не понимаю, как им удается идти за стадом лесами и в удалении на день пути. Может, шаман что-то, неведомое мне, знает?
Свои чумы «зубры» поставили, как и год назад у балки, но ближе к реке. Пока соплеменники обнимались и терлись щеками со знакомыми, я заметил среди «зубров» много новых лиц. И одежда их имела отличия. «Зубры», как и мы раньше носили меховые юбки и накидки-пончо. Появились у нас от «лосей» штаны, кухлянки и мокасины, и «зубры» со временем сменили свои одежды. А незнакомцы, встреченные среди них, носили набедренные повязки из шкур, были обуты в сандалии, кожаные ремни от подошвы охватывали щиколотки и вились по икрам почти до колен. Их тела покрывали красные татуировки. Волнами, галочками, черточками и точками они украшали не только спину, грудь и руки, но и лица.
Чтобы удовлетворить поскорее любопытство, а появление чужаков среди «зубров» меня еще и встревожило, я поспешил скорее найти Яххе. Впрочем, сделать это не было трудно. Сразу пошел к одинокому чуму, стоящему в метрах пятидесяти от стойбища, почти у реки.
Старика там не оказалось. Сел на крутом бережку и стал смотреть на реку. Мутная вода кружила, с хлюпаньем и журчанием вскипала в воронках, несла охапки водорослей и прелых веток. Крупная бабочка с сине-красными крыльями порхала над кувшинками. Какая-то рыба ударила хвостом, и цветастый летун оказался в воде. Сверкнула на солнце серебристая чешуя, и остались только круги.
