Достал из колчана стрелу и, наложив на лук древко, натянул тетиву. Потом немного ослабив, отпустил. Стрелка улетела метров на десять и зарылась в снег.
Тошо залился смехом от восторга. Стал прыгать вокруг меня и просить:
— Дай, дай мне!
Через минут пять, когда дети и женщины во что бы то ни стало, решили пострелять тоже, я стал сожалеть о своей слабости к детям.
— Нет! — твердо ответил всем им. — Возьмите копье и играйте!
— Лило, Лило… — завела старую шарманку Таша, — Оружием не играют.
Грозит пальчиком.
— Лук, тоже, оружие!
Смеется Таша, смеются женщины и дети, но больше не просят дать им лук, пострелять.
Скармливаю остаток полусырого мяса Муське и спешу поскорее уйти в лес.
Посмеиваюсь над собой: им все-таки удалось вывести меня из себя.
Иду по заснеженному лесу, как когда-то, точнее, в будущем, стараюсь ступать мягко на носок или на пятку, избегая валежника, пригибаясь под ветками. Недовольно поглядываю на волчицу, нарезающую вокруг меня круги.
Простор между сосен постепенно стал заполняться подлеском. Пару раз волчица поднимала из снега тетеревов. От мысли опробовать лук на такой цели отказался сразу. Но запланировал себе, сделать стрелы с тупыми наконечниками.
Стали попадаться овражки, заросшие дубами и на холмах одинокие ели, одетые в роскошные зеленые шубы с белыми воротниками из снега. В сравнении с ними сосенки выглядели мерзнущими сиротками.
Суетливо хлопали крыльями, перелетая с ветки на ветку синицы и клесты.
Я подошел к краю глубокой балки, с зарослями ивы на дне, услышал звон ручейка и разглядел на снегу цепочки следов вокруг. На снегу, выпавшем накануне, отчетливо виднелись оленьи следы, чуть поменьше оставил кабан, а по склонам вились цепочкой заячьи.
Охотничий азарт захватил меня целиком. Взяв в левую руку лук, я наложил стрелу и, придерживая ее указательным пальцем, был готов выстрелить в любой подходящий момент.
Одинокая самка оленя вышла из ивняка. Она медленно шла вдоль зарослей, изредка останавливалась и грызла нежные веточки ив. Я провожал ее взглядом, пока она не скрылась в ельнике за оврагом.
Идти за ней по следам было бы неверным решением. Обычно, набив брюхо, олень делает крюк и ложится так, чтобы видеть тропу, по которой он шел. Если по ней пройдет охотник, животное припадет к земле и будет лежать неподвижно, пока тот не пройдет мимо. Потом потихоньку встанет и убежит.
Главное правило на охоте в лесу: не идти по следам зверя. Нужно свернуть в сторону и искать холмики или заросли – словом, удобное местечко, где животное могло бы лечь и отдохнуть.
