Он был с ней, он был счастлив и влюблён, но какая-то его часть всегда была где-то далеко. Эллен отчаянно, с упорством ревнивой, влюблённой дурочки мечтала вытащить эту часть на свет божий. Она хотела знать о нём всё. Знать, что скрывают пустые каминные полки, где обычно люди хранят семейные фото. Что прячется между стопками чистых, отглаженных рубашек и на верхних ящиках шкафов, где часто люди хранят давно забытые, но дорогие сердцу воспоминания. Хотелось влезть в его голову и как следует в ней покопаться и пусть ей не понравится то, что она найдёт там. Она глупо, по-женски ревновала его к прошлому, несмотря на то, что прошлое было и у неё. Остановить этот поток слезливых сантиментов и хоть на минуту включить мозги у неё просто не было сил.
— А если я скажу, что всё? Твоя семья, где они?
— Отца я не видел никогда, а мать умерла сразу после моего рождения.
— Она рожала здесь, в Форт-Келли?
— Нет. В машине по дороге в Портленд. Её привезли в больницу, когда я уже родился. У неё началось заражение крови. Случай был сложный, Фишер тогда не смог ей помочь.
— Мне так жаль.
Глотку свело спазмом, а в уголках глаз защипала соль. Эллен в очередной раз удивилась сама себе — она не знала, что способна на такое глубокое погружение в другого человека. Она принимала его боль, как собственную, пропускала слова через себя, теряя с собой связь и растворяясь в нём без остатка. Это пугало, но процесс был необратим, словно сход лавины, с пути которой она просто не успевала уйти.
— Я не знал её, чтобы испытывать горечь потери. Я даже вполовину не могу представить, каково тебе, — убрал волосы с ее лба и поцеловал пульсирующую жилку на виске. Он чувствовал и сопереживал ей так же, как она ему, и от осознания этого сердце готово было разорваться на куски.
— Мне хорошо. Сейчас мне хорошо, — выдохнула Эллен, прикрывая глаза и сладко потягиваясь, чтобы принять удобное положение. Несмотря ни на что, Барр готова была снова пережить всё то, что случилось с ней в Форт-Келли, чтобы оказаться здесь и сейчас в этой постели, в доме Адама Бишопа.
— Я люблю тебя.
Адам произнёс эти слова едва слышно, звук его голоса растворился в её спутанных волосах. Эллен забыла сделать вдох. Её мягкое, расслабленное тело напряглось до самой последней жилки, она распахнула глаза и замерла. Она не ожидала этого услышать. Эллен не думала, что Адам рискнёт озвучить то, что она, осторожно прислушиваясь к себе, чувствовала тоже, но никогда не сказала бы вслух. Слишком мало прошло времени, но и этих жалких дней оказалось достаточно.
