— Что мне теперь со всем этим делать? — Эллен бухнулась на стул, беспомощно бросив руки, повисшие вдоль тела плетьми. Поток самобичевания прервал звук открываемой входной двери, и Эллен почти бегом бросилась в коридор.
— Привет, — Адам улыбнулся ей, цепляя куртку на крючок.
Только сейчас она поняла, как сильно волновалась за него. Он вернулся целым и невредимым из внешнего мира, в котором творилось чёрт знает что. Эллен не осознавала, что тело само сорвалось на бег, что она почти напала на Адама, обвивая руками и ногами и целуя крепко, словно в последний раз. Под грудью заныло от тоски и нежности — наверное, так болела душа. Хотелось хвататься за эти неумолимо ускользающие секунды, хотелось наверстать упущенные часы, дни и года жизни, на протяжении которых она будто не жила. Здесь, рядом с Адамом, её ничего не сдерживало — ни статус, ни репутация, ни траур — всё это осталось далеко в прошлом.
— Обед остынет, — когда Адам принёс её на кухню, усадил на стол, расположившись между её разведенных коленей, и начал стаскивать с неё футболку, она тщетно пыталась включить здравый смысл.
— Разогреем.
Бишоп играючи пресёк все её слабые попытки к сопротивлению. Он взял её прямо на столе под угасающие сумерки и звон падающих столовых приборов. У Эллен не было ни единого шанса спастись от этого натиска, но она и не хотела спасаться.
Заканчивать день с ним вместе было так необычно и так волнующе до щемящего восторга в груди. Хотелось кричать, ликовать, смеяться и нести чепуху, но она держалась, как могла, чтобы уж совсем не растерять остатки самоуважения. Секс, совместный ужин, совместный душ, кофе из одной кружки, снова секс, тихие объятия у огня — они не расставались ни на минуту, будто расстояние в шаг равнялось для них десятками миль. Эллен лежала у него на плече и чувствовала, как полыхает кожа от соприкосновения с его телом. Этот вопрос давно не давал ей покоя и только сейчас, когда между ними рухнули последние барьеры, она решилась его задать.
— Ты горячий. Почему?
— Такая особенность, — он пожал плечами, словно сам не знал точного ответа. — Сколько себя помню.
— Какие у тебя ещё особенности?
— Что ты хочешь знать? — он приподнялся на локте, всматриваясь пристально ей в лицо. На его красивых, чётко обрисованных губах, слегка раздражённых от бесконечных поцелуев, играла лукавая улыбка, но в глазах его Эллен увидела лёгкий оттенок грусти. В этом чуть потухшем, рассеянном взгляде будто хранился отпечаток пережитых потерь и она, наконец, поняла, что не давало ей покоя всё это время.
