Так и не решившись выйти, Элора, тихо-тихо ступая, вернулась до ближайшего более-менее свободного пространства. Направилась вбок, стараясь исследовать и эту часть.
Огромная толстая ветвь, естественно, через несколько метров стала закругляться и Элора в конце-концов стала на четвереньки и, крепко цепляясь за выступы в коре и за мелкие ветви, продолжила свои исследования, желая заглянуть — что же там дальше?
Невидимый Сергей все время был рядом с нею, как бы вися в воздухе и передвигаясь словно привидение.
Между тем наклон достиг уже серьезного уровня, но Элора упорно продолжала свое движение — обилие мелких листьев сужали радиус обзора до трех-четырех метров, и понять — что же там дальше — было совершенно невозможно.
И когда наклон достиг сорока пяти градусов, кусок коры под ее рукой с тихим треском оторвался от дерева и она молча полетела вниз, хватаясь за все подряд. И очень тонка ветка, за которую она каким-то чудом ухватилась, сильно прогнувшись, тем не менее удержала вес девушки, не сломалась.
«Малыш, твоя работа?» — спросил Сергей, который по инерции бросился ей на помощь, но в конечном итоге поделать ничего не смог — его руки свободно проходили сквозь тело девушки.
«Конечно, — ответил Малыш. — Данному объекту присвоен статус повышенной защиты».
Так вот, наверное, почему в период тьмы появилась тварь, которая сожрала всех морлоков возле дупла, а на нас даже и не думала нападать, — пронеслось в голове у Сергея.
Быстро и цепко перебирая руками, Элора выбралась на ровную поверхность. Села на кучу пуха, озадаченная. В глазах стояли слезы. Она явно осознала, что ни мамы, ни папы она не увидит ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра… может быть даже что и никогда. Это — другая планета. И как она здесь очутилась — остается загадкой. Но ведь очутилась же! И ничего теперь с этим не поделаешь.
«Ты можешь читать ее мысли, — произнес Малыш. — Ее мозг не заблокирован.»
Сергей задумался на миг — наверное, как это было бы здорово, окунуться в ее душу, узнать самое сокровенное, познать все ее существо… Стоп — одернул он себя. Это — неправильно. Личное должно оставаться личным. И он только отрицательно покачал головой. Как-нибудь потом, и только с ее согласия, — подумал он.
Закрыв лицо руками и не издавая ни единого звука, Элора только судорожно подрагивала в такт внутренним рыданиям.
Она плакала около пятнадцати минут, и все это время Сергей висел рядом, и так сильно ему хотелось дотронуться до своей жены, успокоить ее, приласкать, что руки его, повинуясь внутреннему импульсу, время от времени дергались вперед, но только проходили сквозь ее тело.
