Вдоль стен расположились аквариумы разной высоты — от «до колен» до «до потолка» — яркие водоросли всевозможных расцветок, подводные цветы необычайных форм — непонятно, то ли это растения, то ли животные. А между ними сновали яркие рыбки и ползучие животные. И свет — приглушенный, под потолком, вдоль стен, и на полу.
У Сергея почему-то защемило сердце. С чего это я вдруг стал ее жалеть?! — встрепенулся он. — Вроде никакого повода.
Он машинально провел рукой по верхнему краю аквариума, коснувшись пальцами воды — тот час на всплеск устремились рыбки, потянулись водоросли.
— Не надо так делать, — тут же услышал он мягкий голос за спиной.
И как же мне начать разговор с ней? — переключился он, убирая руку от аквариума. Может, начать: Дорогая, выслушай меня… — Сергей поморщился. — Как-то глуповато. Или: Послушайте меня внимательно. Я должен вам сообщить нечто, что очень сильно касается вас и только вас… Еще глупее. Как это оказывается трудно — объяснить что-то, — с досадой подумал он, открывая очередную дверь, оказалось — бассейн. Если бы на ее месте была любая другая женщина, я бы даже и не задумывался, неожиданно понял он, объяснил бы с ходу, и она бы все поняла — без всяких проблем. А здесь — какая-то неожиданная преграда. Это любовь… — снова подумал он, закрыв дверь в пустой бассейн и продолжая прогулку по бесконечным коридорам.
Казалось бы, нет ничего проще — просто начал разговор и все рассказал. Но как его начать, чтобы она выслушала, не прервала, не отмахнулась? Основная проблема — как рассказать ей же о ее смерти? И ведь не умолчишь же… не удастся.
— Можно вопрос? — вдруг тихо спросила горничная за его спиной, прервав его размышления. — Вы действительно покрываете сирен?
Сергей замер, растерявшись. Неуверенно обернулся. Сирена смотрела на него свысока, но как-то все-таки жалко.
— Покрыть сирену, наверное, может самец почти любого животного, — почему-то ответил он, путаясь в словах. — Главное, сможет ли она родить. А вот это пока неизвестно.
Он извиняюще посмотрел на сирену. В ее взгляде не было никакого разочарования, а только один живейший интерес. Сергей непроизвольно вздохнул. Чувствую, тяжело мне придется в этом мире, грустно подумал он.
* * *
— Я бы хотел выйти наружу, — сказал он.
— Пожалуйста, — с поспешной готовностью ответила она и тут же направилась влево по коридору, слегка обернувшись и наблюдая за ним.
Следуя коридорами, они снова оказались в лифте, но на этот раз — в другом, судя по раскраске и оформлению. И снова они стояли с сиреной вдвоем в узком замкнутом пространстве. И снова ему показалось, что сирена несколько учащенно дышит, и ее грудь мелкими рывками вздымается прямо перед его глазами. Он снова покраснел, снова злясь на себя.
