Первая сирена осталась у лифта.
— У окна, — ответил он, чувствуя, что начинает вспотевать от всего этого сервиса.
Сирена усадила его у огромного — во всю стену, окна, за которым открывался неожиданный, до изумления, вид — подводные строения фантастических форм, дорожки, указатели, много сирен и животных, какая-то активная деятельность, бурление жизни большого города…
— Слева, большой карниз — это стадион. Прямо перед вами — парк, справа — университет, школы и детские сады, — мягко пояснила сирена, заметив его взгляд.
Сергей кивнул, поблагодарив за информацию.
— Меню, — проговорила сирена, услужливо включая экран.
— На ваше усмотрение, — покачал он головой, уверенный что ничего в этом меню он не поймет — вряд ли там присутствую щи со сметаной, пельмени, блины с картофелем и грибами.
Сирена чуть удивленно вскинула брови, слегка замешкалась, но все же выключила экран и, чуть склонившись, ушла куда-то за ширму из висящих высушенных водорослей, мягко колыхнувшихся от прикосновения ее тела.
* * *
Покончив с завтраком, Сергей аккуратно вытер губы уголком сложенной салфетки, встал. Тот час поднялась со своего места сирена с излишне пухлыми губами, сидевшая все это время у лифта.
— Спасибо, — кивнул Сергей сирене с проседью. — Все было очень вкусно. Особенно — краб.
— Краб? — невольно переспросила сирена, но тут же замолчала.
Ясно, подумал он, направляясь к лифту, это существо носит здесь другое название. Сирена у лифта мягко улыбнулась ему.
— Чего изволите дальше? — спросила она с такой интонацией, что он поначалу смутился. Женщины, женщины, грустно подумал он.
— Я желал бы просто прогуляться по дворцу, — сказал он — дворец должен отражать душу хозяйки, и ему очень уж захотелось увидеть эту душу — душу теперешней Элоры.
— Пожалуйста, — кивнула сирена. — Я вас буду сопровождать.
Он зачем-то тоже кивнул в ответ.
— Кстати, как вас зовут? — поинтересовался Сергей, тихо ругая себя, что не задал этого вопроса раньше — все-таки это женщины, хоть и сирены.
— Мио, — несколько озадаченно ответила сирена, продолжая мягко улыбаться.
Сергей растерянно обернулся в глубь обеденного зала — спросить и сирену с проседью про ее имя — но ее уже не было видно.
Он шел по толстому мягкому пушистому ковру из водорослей разных расцветок и узоров — тоже мягких, успокаивающих, при полном отсутствии ярких расцветок. Дворец должен отражать душу хозяйки — именно эта мысль погнала его по коридорам — попытаться заглянуть в душу этой Элоры.
