За эти три с половиной года я вырастила своего волчонка, родители которого погибли во время охоты. Его звали Арджен. В холке он был мне по грудь. В свои четырнадцать я все же подросла, но все равно была низкой. Есть такие люди, которые растут не очень быстро и остаются ниже своих сверстников. Я входила в число этих людей.
Арджен рос очень быстро и грозился вырасти еще больше. Наши с ним отношения сначала были такие же, как с Курамой, то есть взаимное недовольство, перепалки, случались даже драки, но сейчас все изменилось. Он был рядом со мной двадцать четыре часа в день семь дней в неделю. Он научился ходить на охоту так, что поймать живность и вернуться ко мне так быстро, как только возможно.
Я отрастила челку, и она закрыла правый глаз. Больше я не носила повязку, не видя в ней смысла. Как бы я не хотела, но мне пришлось научиться использовать гендзюцу. Моя повседневная одежда состояла из коротких шорт и топа, не прикрывающего живот. От топа к шортам шел участок сеточки. Волосы я перестала завязывать в хвост, на ногах были высокие сапоги на шнуровке почти до колена, а на руках я теперь носила перчатки без пальцев в лучших традициях Какаши-сана. Я не забыла никого и клянусь сама себе, что непременно вернусь к родным.
— Ты идешь?
Я посмотрела на Арджена и кивнула. Сейчас мы направляемся на границу страны Водопада. Стали поговаривать, что там видели преступную организацию, в простонародье известную как Акацуки. Если верить слухам, там уже есть Хидан, Дейдара, Сасори, Какузу, Кисаме, Пейн и Конан. Я намерена познакомиться с ними поближе и «попросить» не творить беспредел в этих краях.
Дорога заняла не меньше недели, но мы уже близки к цели.
Вдруг волк зарычал и я остановилась. Перед нами появился не кто иной, как Хидан с косой.
— Пф, прозвучало, как Смерть с косой!
Я позволила себе незаметную улыбку, но капюшон не скрывал нижнюю часть лица, так что поклонник Джашина заметил мою улыбку. И, разумеется, принял ее на свой счет.
— Хули ты лыбишься?! Охуела, что ли?!
— Тебе какое дело? — спокойно спросила я.
— Нехер ржать, проститутка!
Оу, а вот грубить мне не надо. Сейчас было жарко, так что плащ был распахнут, открывая вид на топ и шорты. Грудь пересекали перевязи с кинжалами, на плече висел небольшой рюкзачок, а за спиной было копье. Капюшон по-прежнему скрывал лицо.
— Мне четырнадцать, пидор слепошарый.
— Не пизди! Будто четырнадцатилетняя девка может быть шлюхой.
— За базаром следи, охуувший пиздабол. Вас че, в Акацуки, манерам нихуя не научили? Хотя да, нахуя преступникам учить этикет. Охуевшие необразованные пиздаболы. Куда катится этот мир…
