— Как она? — послышался мальчишеский голос со стороны двери и Орочимару обернулся.
— Она просто спит, Наруто-кун. Ее жизни ничего не угрожает, можешь поверить на слово.
— А можно к ней?
— Конечно, проходи. Пригляди за ней, пока она не очнется.
— Конечно. Спасибо вам, Орочимару-сан.
— Откуда ты меня знаешь?
— На-чан много рассказывала о своей команде. И о вас тоже.
— Вот как, — ухмыльнулся Орочимару и вышел из комнаты девочки, оставив Наруто в полном недоумении.
Спустившись вниз, он увидел уставшую Кушину, которая сидела за столом, положив голову на сложенные на столе руки и дремала. Покачав головой, Орочимару пробурчал:
— Я что, нанимался носильщиком Узумаки, чтобы их с места на место перетаскивать? Что одна, что вторая…
Однако как бы он не бурчал, он поднял Кушину со стула и положил ее на диван в гостиной, накрыв пледом, а после вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.
Теперь его путь лежал в резиденцию Хокаге. Войдя в кабинет, он узрел картину маслом: перед столом Хокаге на коленях сидели трое Учиха, что были на полигоне и устроили Наги проверку на термостойкость. Рядом с ними стоял глава их клана и смотрел на Намикадзе, как голодный пес смотрит на сытую собаку, которая грызет кость прямо перед ним, а он сидит на цепи и не может достать.
— Да у вас тут самый интересный момент, как я посмотрю, — ухмыльнулся Орочимару, глядя на Хокаге, что невозмутимо сидел за столом.
— А, Орочимару-сан, — устало протянул Намикадзе, с тревогой глядя на саннина. — Как там Наги-чан?
Ответа ожидал не только он, но и Учиха. Сидящие на полу оттого, что им хотелось знать, как сильно они накосячили, а глава клана прикидывал, как придется извиняться. Сам же Намикадзе просто волновался за свою крестницу.
— Наги-чан сейчас спит, Хокаге-сама, — хмыкнул саннин, садясь на подоконник и складывая руки на груди. — Ожоги были серьезными, но сейчас она в порядке.
— Вы их…
— Нет, не я. Это сделал Лис, которого вы так недолюбливаете. Он заживил все раны, нанесенные Наги-чан, так что ее жизнь, как и ее будущее вне опасности…
— Но?
— Но я бы озаботился ее психическим состоянием, Минато-кун, — на полном серьезе заявил Орочимару. — Даже если Лис залечил ожоги, Наги-чан чуть с ума не сошла от боли. Около двух дней она проспит и очнется только к экзамену.
— Она… — убито прохрипел Намикадзе, но потом взял себя в руки, прочистил горло и более собрано спросил: — Она оправится? Сможет справиться с этим?
— Она девочка сильная и упрямая. Да и не стоит забывать, что она Узумаки. И да, Минато-кун, лучше бы тебе перенести раздачу тумаков и пойти успокоить свою жену и сына. Я пытался их вразумить и уверить, что Наги-чан будет в порядке, но сомневаюсь, что они поверили. Лучше тебе быть сейчас с ними.
