«Я бы не стал», — сказал брат Захария с убеждением. — «Мэттью, подожди…»
Мэттью превратился в языки пламени, сверкая изумрудным светом и подпрыгнул. Он извернулся в воздухе, стройный парень, одетый в черное, брошенный словно кинжал опытной рукой. И приземлился на ноги в тени церковного шпиля.
Мгновением позже несколько обитателей Теневого рынка начали аплодировать. Мэттью изобразил, как снимает воображаемую шляпу и вычурно раскланялся. Даже в пламени его волосы сверкали золотом и лицо его было ярким даже в тени. Брат Захария увидел, как он смеется и запретил сердцу биться быстрее.
Он вдруг испугался за Мэттью, за всех замечательных, сияющих детей своих дорогих друзей. Когда ему было столько, сколько Мэттью сейчас, они с Уиллом прошли сквозь огонь и пылающее серебро. Их поколение страдало, чтобы следующее могло жить в лучшем мире.
Джем подумал, что эти дети, привыкшие принимать любовь, без страха идущие сквозь тени, могут быть уничтожены, шокированы провалом. Возможно, кто-то из них будет сломлен. Молись, чтобы провал не наступил.
Резиденция Фейрчалдов, Лондон 1901.
Мэттью все еще думал о своем визите на Теневой рынок на следующий день. В некотором смысле это была удача натолкнуться на дядю Джема вот так. Он был рад шансу продолжить знакомство. Конечно, дядя Джеймс не будет думать, что Джейми плохо выбрал парабатая.
Он встал рано, чтобы помочь кухарке с выпечкой. У кухарки был артрит и мама Мэттью спросила ее, не хочет ли та уйти в отставку, если больше не справляется из-за возраста. Но кухарка не хотела в отставку, и всем в доме не обязательно было знать, что Мэттью помогал ей рано утром.
К тому же Мэттью любил обгонять папу и маму и даже Чарльза и есть раньше завтрак, который он приготовил. Его мама всегда работала слишком усердно и морщины от беспокойства оставались между ее бровей, даже когда Мэттью удавалось ее рассмешить. Она любила булочки с запеченной внутри клюквой, и Мэттью старался выпекать их для нее, если только было достаточно времени.
Больше Мэттью ничего не мог для нее сделать, он не был такой надежной опорой как Чарльз.
— Чарльз Буфорд серьезный и надежный, — сказала одна из подруг мамы, когда они пили чай в Идрисе. Она откусила немного от особых булочек для Мамы. — А Мэттью, ну… он очаровательный.
Тем утром, за завтраком, Чарльз Буфорд потянулся к блюду с мамиными булочками. Мэттью решительно покачал головой и пододвинул локтем блюдо в направлении мамы. Чарльз Буфорд состроил ему гримасу.
