Лишь когда была полностью одета, смогла выдохнуть и начать раскаиваться. Сожалела старательно, алея от стыда и не представляя, как посмотрю дракону в глаза. Он людей и так ненавидел, а сейчас ко всеобщей нелюбви добавится еще и антипатия к конкретной особе…
— Проснулась, — от голоса, совсем даже не сонного, я подскочила, а приземлившись на многострадальную ногу, запрыгала на второй, шипя от боли.
— Вчера это тебе не мешало, — кивнув на мою лодыжку и сурово скрестив руки на обнаженной и расцарапанной груди, осуждающе заявил дракон.
— Извини… — я не знала, что сказать в свое оправдание и ляпнула: — Я случайно, нечаянно получилось…
Ящер закашлялся, но я, собрав все свое мужество, решила покаяться до конца:
— Знаю, мне нет оправдания, но все же прошу: прости меня, что я с применением грубой силы тебя совратила, изнасиловала и надругалась…
Брок согнулся в приступе кашля, я уже испугалась, не схватил ли он за одну ночь пневмонию, но дракон распрямился. И этот наглый крылатый не кашлял. Он хохотал.
— Надругалась… — он все же не смог совладать со смехом. — Извини, но для того, чтобы меня совратить твоих силенок маловато.
— Но как же… — я развела руками и взглядом указала на разодранную в клочья рубаху дракона и порты, одна штанина которых радовала мир дырами, а вторая уцелела лишь чудом.
— Но я же не говорил, что ты не пыталась. Причем, весьма рьяно, — он протянул руку, чтобы потереть себе шею, и поморщился.
Я же облегченно выдохнула и только тут поняла, что до боли в костяшках сжимаю кулаки.
Брок же, не подозревая о том, какие душевные терзания до этого меня раздирали, лишь с сожалением повертел головой и спросил то, что может спросить лишь мужик:
— А поесть ничего не осталось?
— Нет, — облегчение от осознания того, что ночью не произошло окончательной капитуляции драконьих нравов, было велико, но все же внутри, где — то глубоко, точил червячок. — Зато приближается пища духовная.
Я не кривила душой. Смурной, но уже умытый, причесанный, в чистой рубахе и даже кожаной безрукавке к нам широким шагом приближался Йон. Рядом трусила лисица.
Когда оборотень подошел, вместо приветствия он бросил:
— Я смотрю вы весело провели ночку.
— Не было ничего!
— Не завидуй, шкура!
Мы с драконом ответили почти синхронно и эмоционально, что возымело обратный эффект. Йон заухмылялся.
— Заметь, побратим, я второй раз нахожу тебя поутру в компании с это рыжей, и ты опять так старательно отпираешься, что впору думать только одно.
