Я задрала голову. Выше — твердыня и драконы, которые наверняка убьют наглую человечку. Внизу — тварь, желающая подзакусить мной с особым цинизмом.
Вот так, болтая ногами на высоте трехсот метров над землей, я могла констатировать: наш с Йоном план по фальсификации умертвления нежити рухнул. И я решила последовать его примеру: разжала руки и полетела вниз.
Всего доля секунды полета. Одна попытка ухватиться за злополучный черенок. Смогла. Успела. Дальше мы падали уже вместе. Я и метла. Вот только паршивка никак не хотела вновь оживать. Земля приближалась слишком быстро.
«Ну же!» — промелькнуло у меня в мозгу. Я намертво вцепилась в дерево. До земли оставалось десятка полтора метров. Я уже успела разглядеть гладь болота, что отражала луну и звезды, когда навершие метлы дрогнуло.
Не знаю, что чувствует всадник, когда поднимает коня на дыбы, но вся гамма моих ощущений могла быть сведена даже не к одному слову, а к одному знаку пунктуации. Восклицательному.
Такая крутая дуга заставила меня замочить ноги едва не по колено, зато вовремя взмыть вверх: из болота что — то недовольно рыкнуло.
Моему преследователю по причине его внушительных габаритов сей трюк оказался не по силам (или не по крыльям?). В результате тварь, не успевшая замедлить ход, со всей дури сиганула в болото.
Упырь вынырнул, отфыркиваясь, и только хотел взобраться на кочку, как та предательски под ним утопилась. Жижа плотоядно зачмокала и стала засасывать нежить. Я сбавила ход, а потом и вовсе зависла на одном месте.
Битва трясины (а я-то думала — невинное болотце!) и нежити была недолгой, но отчаянной. Увы. Победил упырь. Правда, изрядно пожёванный топью и уставший от полета, он выглядел уже не столь устрашающе. Я, притаившись за кроной дерева, наблюдала, как нежить, надсадно хлопая крыльями, еле — еле взлетела.
Тварь завертела башкой, словно пытаясь сориентироваться, и наткнулась взглядом на меня.
Я же сочла за лучшее дать деру. Но вот метла… Эта паршивка явно имела характер. Причем исключительно стервозный. Мерзавка пошла на таран, не слушая моих понуканий. Я отчаянно завопила. Пришибленная обстоятельствами в моем лице, нежить завыла.
Я выставила ноги вперед, как если бы ехала на санках с горки. Тварь мотнула башкой, словно не веря, что я осмелилась ее атаковать, с усилием захлопала крыльями и…
Клыки разминулись с лодыжкой на пару сантиметров, стопа смачно впечаталась в башку твари чуть выше уха. Раздался хруст. Разобрать, чьи кости ломаются — мои или упыриные — я сразу не смогла. Но судя то тому, что ногу словно засунули в кипящее масло — дробился все же мой голеностоп. Вот только отчего монстр вдруг обмяк и кулем полетел вниз?
