Облюбовав место под одной из елок — шатров, я уже было двинулась к своему «шалашу», спустившему пушистые мохнатые ветви до земли, когда оборотень отчаянно гаркнул:
— Беги!
Вслед короткому крику блохастого донесся треск. Я задрала голову и увидела на фоне ночного неба силуэт.
Здоровенная тварь с нетопыриными крыльями, до этого недвижимо восседавшая на величавой, видимо пережившей уже не одну сотню лет ели, оскалила морду и издала утробный рык. Если это и был упырь, то весьма откормленный на человечьих харчах. И сейчас он вновь возжелал закусить, только никак не мог определиться: начать ли ему с сочного бифштекса, отдающего псиной, или сразу приступить к десерту.
Не дожидаясь пока «гурман» выберет, десерт рванул с места. Но, увы, лопата и метла сыграли со мной злую шутку. Не пробежав и десяти шагов, я споткнулась и полетела носом вперед. Тварь же, оттолкнувшись от дерева, растопырила крылья. То, что она планирует прямо на меня, я заметила краем глаза. Сердце замерло, пропустив удар. Зато другие мышцы моего тела вполне себе активно сокращались, позволив перекатиться.
«Охотничий инвентарь» я, по дури, так и не выпустила, и во время переворота моя юбка зацепилась за прутья метлы. Связь сукна и хворостин оказалась крепка. Я бы даже сказала, незыблема. Судорожным движением руки я попыталась выдрать ткань, но лишь расцарапала до крови кожу. А потом тело словно пронзил разряд. Змеюка на шее шевельнулась, а черенок метелки дрогнул, изображая норовистого жеребца.
В тот самый миг, когда пикировавший упырь с раскрытой пастью и расщеперенными когтями готовился приступить к первому пункту трапезы: поймать ужин, метелка решила, что роль зубочистки ей не по статусу и сиганула на бреющем полете. Я шла довеском к этому шустрому летному средству.
Лопата пала на землю бойцом, который погибнет сам, но спасет товарища.
В последнюю долю секунды настигнувший нас с метелкой монстр сжал челюсти и ухватил-таки конец прутьев. Я с испугу поступила в лучших традициях футболистов: от души зарядила. Правда, не по мячу, а по морде. В общем, сделала что могла, с тем, что имела в том положении, в котором оказалась.
Зато, судя по всему, привыкшая нападать до этого исключительно с высоты и со спины тварь первый раз в жизни получила пяткой по наглой хищной роже. И от кого? От собственного, уже почти приготовленного по всем правилам упыриной охоты ужина. С перепугу челюсти нежити лязгнули, а клык, не выдержавший надругательства варварской кроссовкой, сломался.
