— А ты меня во время боя под Льдистыми пиками бросил? То — то же! — хмыкнув, Йон окатил меня презрением и выдал: — Но если и не смогу спасти тебя, то хоть отомщу. Я-то этой рыжей клятв никаких не давал.
— Да сдались мне твои клятвы, перевертыш! — я тоже не осталась в долгу.
Наши взгляды сошлись, как клинки на дуэли. Выпад. Туше. Безмолвный поединок, в котором ни один не намерен уступать.
Не знаю, сколько бы это длилось, если бы не заголосила желна. Я вздрогнула. Йон скривил губы.
— И все же я не верю тому, что ты не Раана, — процедил Йон.
— Я не она!
Он сделал эти проклятые два шага. Я инстинктивно отпрянула и вжалась спиной в ствол. Злой взгляд голубых глаз, что сейчас стали и вовсе кобальтового оттенка, сжатые в нитку бескровные губы, белые скулы — все в блохастом говорило о том, насколько теплые чувства он ко мне испытывает.
Йон сжал кулак и ударил резко, без замаха. Я, за мгновение до этого успевшая втянуть голову в плечи, зажмуриться и сжаться, почувствовала, как на макушку посыпалась кора.
Глаза открыла медленно и по одному. Успела увидеть удаляющуюся широкую прямую спину.
Мне захотелось закричать, что эта самая Раана уже давно мертва. Но смысл? Все равно ведь не поверит. Перед глазами встала картина девушки в мужском наряде, чью грудь стрела пробила навылет.
— Тебе стоит переодеться, — из омута воспоминаний меня выдернул голос Брока.
— Скажи, ты тоже веришь, что я Раана? — спросила и сама пожалела. А вдруг в ответ прозвучит короткое «да»?
— Йон горяч, он привык делить мир на черное и белое, на друзей и врагов, — Брок начал издалека, и я утвердилась в мысли, что он, как и побратим, считает меня хладнокровной стервой. — Скажем так, я не определился до конца: мне почему — то кажется, что ты не кнесса, хотя и печать равнинников на твоей шее — прямое свидетельство обратного.
— А что, если она и вправду не моя? Почему ее просто не могли мне передать? Ты же шипел ей что — то… — я закусила губу, чтобы не сорваться в банальную истерику — закономерный итог всего пережитого. "Нельзя терять голову под натиском эмоций. Только не сейчас. Не время. Не место" — дала сама себе мысленное наставление, как затрещину.
— Печать — всего лишь артефакт, а не живое существо.
— Тогда почему она стала живой?
— Не знаю, — честно ответил Брок. — Возможно, ты напомнила ей о причине, по которой она оказалась у тебя. Может, она почувствовала угрозу. А иногда… печати просто просыпаются и ведут себя самовольно. Если не чувствуют сильной хозяйской руки.
