Ресторан, в который меня отправил Барон, на самом деле был кораблем.
То, что мне пора выходить, я понял только по тому, что мы остановились на сколько-то продолжительное время.
– Это… – обратился я к складке на затылке водителя, но осекся, справедливо положив, что не стоит тратить время на лишние вопросы, ответа на которые все равно не последует, и вышел к причалу.
«Роллс-Ройс» незамедлительно отплыл и смешался с потоком красных фар, и только сейчас я заметил, что стою прямо напротив светящейся Эйфелевой башни, на самом верху которой находились прожекторы, бегающие по ночному небу. Буквально пару дней тому назад мы приходили к ней днем и топтались в длиннющей очереди, чтобы попасть наверх, и тогда я не просто недооценил эту стальную громадину, а даже слегка ее невзлюбил из-за потраченного времени. Но теперь она блистала передо мной во всей своей прелести, и я понял, что смотреть на Париж надо не с Эйфелевой башни, а так, чтобы было видно ее саму.
Полюбовавшись вдоволь, я пристроился к очереди элегантных дам и статных мужчин, ждущих на деревянном трапе у пирса. При виде вечерних платьев и костюмов я было спохватился из-за своего неподобающего вида, но быстро вспомнил, что мои протертые джинсы с курткой были больше не на мне, а лежали плотно утрамбованные в пакете. Сейчас я был одет в первый выбранный Бароном комплект из бежевых брюк, белой рубашки и голубого свитера и чувствовал себя вполне уместно.
Наконец вход на корабль открыли, и очередь стала двигаться. Высунув голову из толпы, я увидел, что заходящие протягивали портье билеты, и несколько заволновался. Поспешно я стал шарить по пакетам в поисках своего, но тут очередь неожиданно быстро поднесла меня ко входу. Я испуганно уставился на скучающего портье во фраке.
– Mon… Je… – заикнулся я, но с перепугу забыл весь французский.
Портье обвел меня высокомерно-недовольным взглядом и уже открыл рот, чтобы выдать что-то явно язвительное, но вдруг его выражение лица молниеносно поменялось. Недовольство сменило трепетное возбуждение, а уставшие глаза округлились.
– Monsieur Adam, c’est vous?[13] – спросил он полушепотом.
– Oui, c’est moi[14], – облегченно отозвался я.
Французский мой стремительно возвращался. Портье засуетился, заспешил по трапу внутрь корабля, схватил проходящего мимо официанта и взволнованно зашептал ему что-то на ухо, то и дело косясь на меня. Официант выразительно поднимал брови и бросал любопытные взгляды в мою сторону, а потом тряхнул волосами, выпрямился и подошел ко мне, лучезарно улыбаясь.
