Я не мог сказать, что понимал это, и поэтому предпочел мудро промолчать.
– Физики отделяют, вырезают из него нужную им часть, помещают ее в коробочку и в тепличных условиях ставят свои эксперименты, – фыркнул Барон, не обращая внимания на недоумение в моих глазах. – Они пытаются изучить свободный мир в априори несвободных условиях. И что из этого получается? Они видят картину мира? О нет. То, что нам доступно, это изучение всего нескольких степеней свободы.
Меня по затылку как будто ударили поленом. Я остановился.
– Несколько степеней свободы, – прошептал я с округляющимися глазами.
Вообще-то я привык к тому, что слова и их комбинации могли производить на меня совершенно невероятное, чисто физическое впечатление. Но такого сильного взрыва я не испытывал уже давно. В голове моей закружились мысли, как птицы, и понеслись кругом, а обещание, что в конце их полета что-то сложится, щелкнет и мне откроется истина, защекотало в животе.
– Да, – с некоторым подозрением покосился на меня Барон. – Всего несколько степеней свободы. А теперь… – Он взял меня за плечо и довольно сильно встряхнул. – Теперь я предлагаю дать отдохнуть перегревшемуся мозгу. И как это сделать наиболее эффективно? Адам! – встряхнул он меня еще раз. – Очнись! Как, а?
– Как? – глупо поморгал я, медленно приходя в себя.
Только сейчас я заметил, что мы оказались на одной из небольших площадей, обрамленной домами с острыми крышами и равномерными четырехугольными окнами, которыми они, как паучьими многочисленными глазами, наблюдали за похождениями жителей и приезжих. Несмотря на промозглую погоду, за столиками перед кафе сидели люди, набросив на ноги пледы, и пили дымящиеся напитки, а среди тонконогих деревьев, торчащих из асфальта, прогуливались голуби.
Барон широким жестом указал на белое здание в стиле арт-нуво, напротив которого мы стояли. На первом этаже, по всей видимости, располагался ресторан морепродуктов. Я невольно обрадовался.
– Перегревшийся разум лучше всего охлаждать посредством телесных наслаждений, – подсказал Барон и подтолкнул меня ко входу.
Ресторан не претендовал на шикарность, но искрился продуманной до мелочей стильностью. Выдержанный в белых тонах интерьер подчеркивали мраморные колонны и бар, светло-серый пол и ярко-голубая подсветка открытых холодильников с морепродуктами. Красные лобстеры, перламутровые устрицы и переливающиеся дорады лежали на рассыпчатом льду и отсутствием запаха на все помещение гордо заявляли о своей свежести. В открытой кухне быстро, но несуетливо орудовали ножами повара в высоких колпаках, а расслабленные посетители наблюдали за ними, попивая белое вино из бокалов.
