Наверное, учитель Фила важный человек. Лучше одеться поважнее тоже. Как у них тут важно одеваются?
Беру книжецу, где много картинок с Машей. Он предпочитает штаны. Я, по правде, тоже. Штанов у неё много. Достаю. Выбираю ярко-синие. Хламиду наверх – зелёную. Вчера вертела, но не поверх же было одевать?
Выхожу, Фил округляет глаза, что тот крабокарп, к стене шарахается.
– Ну ты и вырядилась! Нужно будет Алёну попросить с тобой поработать. Но пока некогда, пошли.
У входа нас ждёт колымага и две старушки.
Колымага не такая нарядная, как та, на которой мы удирали от Шумного и его кашалотов, но ну куда круче наших в разы.
Старушки смотрят на меня странно, Фил злится:
– Не спится им!
– О, Филиппушка! Доброе утречко! И тебе, Машенька! – лепечет ближняя к нам бабулька.
Не сразу соображаю, кому она. Потом – допетривает и акаю, радостно лыблюсь в ответ:
– И вам не хворать, любезные барышни!
Тотошка так всем старшим говорит, они млеют.
Эта же чё-т морщится, наклоняется к другой, будто шепчет, но я-то слышу:
– Вишь, говорила же: головой стукнулась!
Другая смотрит жалостливо: мол, такая, ой-ой, детонька.
У меня уже язык начинает чесаться, так припечатать хочется чем-нибудь злым.
Но Фил берёт за руку и тянет в колымагу.
– Сплетницы! – рычит он, когда устраивается. – Живём, как на ладони.
– Но ведь так и есть! – удивляюсь. – Все мы – на ладони Великого Охранителя. Покуда он милостив, ладонь открыта. Живи себе, Небесную Твердь копти. Но может разозлиться, ладонь сжать и тогда всё! Совсем всё, понимаешь. Только сок и потечёт!
Водитель косится на нас в смотрелку, что вверху, и ржёт.
Фил вздыхает вновь:
– Что-то недобрый он у вас, этот Охранитель.
– Ты чего! – взвиваюсь. – Он добрый, всегда с открытой рукой. Потому и живём. И вообще, он же не хотел. Просто спящие… Когда они заснули, стало некому присматривать за миром. Вот он и взялся. Он молодой ещё, не всё умеет. Но добрый, говорю тебе.
В этот раз за болтовнёй и дороги не вижу. Но вроде дома мелькали одинаково серые, неинтересно.
И даже тот, у которого останавливается, похож на наш, откуда мы с Филом вышли. Точь-в-точь, только выше. Мы заходим, и Фил ведёт меня не к ступенькам, к странной двери. Нажимает кнопку, и оттуда идёт грохот и вой. Словно землетвари в Подземельях Шильды роют. Однажды видела землетварь, больше не хочу. Поворачиваюсь, чтобы уйти, но Фил тянет:
– Эй, куда собралась. Нам наверх.
И тычет пальцем.
Тут двери открываются, вижу кабинку, нестрашная вроде. Вхожу за ним. Он снова жмёт на кнопку, и… мы взлетаем!
