Стивен роняет голову, закрывает руками лицо, его плечи мелко дрожат. А я шокирована так, что не могу говорить. Меня переполняют жалость и ярость.
– Отвезёшь меня к ним?
Стивен кивает.
– Это зрелище не для слабонервных. Они в ужасном состоянии, напугают тебя.
– Переживу, поедем с утра, хорошо?
Он обещает.
Упадёшь – подхвачу.
– Найду тетрадь и прочь отсюда.
– Верно, – поддерживает Стивен, – я помогу.
Пожимаем руки и расстаёмся друзьями-заговорщиками.
Становится легче.
И ветер решимости уносит пепел моей первой – растоптанной и сгоревшей – любви.
Но едва уходит Стивен, а я успеваю переодеться, как, благоухая клубникой и светясь, будто новый пятак, вплывает отец Элефантий.
Вот уж кого не хотелось бы видеть. Сейчас как-то не до нотаций. Впрочем для них он слишком торжественен. Кажется, что звенит даже от внутренней выспренности.
– Дитя моё, – говорит прерывающимся от волнения голосом, сжимает мои руки, – я принёс тебе воистину благую весть. Завтра вы выходите замуж за лорда Уэнберри.
– Вот как, – вырываюсь и отсаживаюсь подальше. – С чего вдруг такая спешка?
– Милорд сказал, что твоя сила уже пробудилась и теперь… – останавливается, густо краснеет, как девица, – в общем, теперь ему нужен более тесный контакт, чтобы контролировать тебя.
Ах вон оно что! Тесный контакт!
– Милорд заявил, что я – продажная девка. Со мной можно и без свадьбы.
Отец Элефантий закатывает глаза.
– Нельзя! Грех прелюбодеяния! Салигияр сгорит в синем пламени, если возляжет с девой, с которой не венчан.
– Вот как! Что это не остановило его полчаса назад!
Вскакиваю, мечусь по комнате, ставшей тесной и приторной. Все эти занавесочки, рюшечки. Конфетность шебби-шика. Вынести всё и сжечь! Растоптать, порвать.
Ненавижу.
– Что было полчаса назад?
– Ничего не было, но всё могло бы быть!
Отец Элефантий мотает головой:
– Бэзил – и вдруг такое безрассудство. Скажите, между вами до этого не было какого-либо ритуала?
– Нет, – мотаю головой. – Просто венок ему подарила и всё.
– Стало быть, дитя, вы уже повенчаны, завтра лишь состоится оглашение. Признание вашего брака перед людьми, а на небесах он уже свершён.
Так и вижу довольную физиономию Великого Охранителя!
– Значит, по сути, я уже его жена?
– Да, по законам Летней губернии.
Почему же Бэзил до сих пор не заявил свои права на меня? И сегодня вёл себя, как влюблённый, а не как муж, требующий выполнить супружеский долг?
– Бэзил, когда ещё сидел у твоей постели, задумал эту свадьбу, – говорит отец Элефантий. – Выписал тебе наряды из столицы. Девочки тайком готовили гирлянды, сёстры напекли сладостей. Никогда ещё не видел его таким… счастливым.
