Стена перед нами ушла, и пока мы, прифигев, лупали зеньками, проявилась колба – громадная, полная мерцающих, словно светожуки, пузырьков. А в ней, свернувшись клубочком, спала она.
Эда!
Вечная, неубиваемая, блин, Эда, только очень красивая. Такая, что мы ахнули. Она аж вся золотилась. И волосы – длиннющие, плавали там, и горели, как то солнце.
Мы стояли, смотрели и почему-то нюнились. Даже парни, хотя раньше подначивали нас за слёзы.
Пак схватил какой-то предмет, красный, похожий на большую личинку землетвари, и хренакнул им той колбе. Она разлетелась в пыль, в нас брызнуло пузырьками – они здорово пахли и были сладкими.
Эда упала на подставку, что была под колбой и проснулась. И тут только мы заметили, что она – не такая. Ни как мы. У неё – крылья. Зеленовато-прозрачные, искрящиеся. Она смотрела на нас и улыбалась. И от улыбки её становилось так светло, что прям щипало в носу, хотелось выть и лезть обниматься.
Она протянула к нам руки, тонкие, как ветки, и совсем белые и сказала – тихо, словно прожурчала:
– Дети мои.
Это она – нам.
Меньше и моложе нас.
Мать!
Она еле стояла, совсем слабая.
Пак нашёл какую-то хламиду и укрыл её, потом взял на руки, и мы стали выбираться. Она указала другой ход, другую лестницу, по которой можно было идти, не держась. И они с Вером менялись, когда Пак уставал. Хотя её наверное и я бы понесла. Пришлось поддержать как-то, не весила почти ничего.
Мы выбрались в пещеру, где по стенам мигали зелёные кристаллы, и только теперь увидели такой же у неё на горле. Здесь она попросила её отпустить, и пошла вдоль стены, трогая камни. И чем дальше шла – тем увереннее становилась, и тем больше росла. На ней появилось платье – дорогое, из тонкой ткани, крылья трепетали уже смело, сильные. На золотых волосах сиял обод. Тоже с камнями – зелёными и переливчатыми. Теперь уже она была даже на голову выше Пака – а он вымахал ого-го! Мы задирали голову, чтобы смотреть.
– Дети мои, – шептала она, и по белым щекам её катились чистые слёзы. – Они мучили вас! Больше не будут, я не разрешу. Мы будем сражаться.
– Но почему, мама?
Пак сжал кулаки, а в глазах – злость.
– Роза внутри вас – это сила. Великая древняя первосила. Они взяли её у меня. Они истребили таких, как я, потому что мы не подчинились им. Но когда я осталась одна, они испугались. Потому что то, что пришло извне, – спящие – было страшнее. Им нужно было оружие, которое могло бы поколебать даже Небесную Твердь. Они не привыкли быть безоружными, они зазнались и уверовали в свою неуязвимость. Они захотели, чтобы спящие боялись их. И тогда решили создать вас. Думали, что через вас они смогут управлять этой мощью. Но где им было удержать!
