Я спасла одну комнату. Весьма незначительная победа, по сравнению с размерами трагедии, обрушившейся на Францию. Мы уже смирились с поражением, теперь нам предстояло смириться с разделением страны на две части.
Это разделение мы почувствовали глубже, чем жестокость и абсурдность вторжения, поскольку демаркационная линия прошла через Бон, прямо по Вьенне, у ворот нашего дома. Именно поэтому, кстати, немцы так стремились к нам вселиться; наш дом был идеальным местом для контроля и наблюдения.
Деревня была разделена на две части: ее центр и большая часть строений находились на левом берегу Вьенны, но некоторые дома стояли на правом. Всякий, кто видел «Демаркационную линию», прекрасный фильм Клода Шаброля с Морисом Роне и Жаном Себером, может понять, каким было это разделение, какую боль причиняла эта граница внутри страны длиной в тысячу двести километров, проходившая от Арнеги в Нижних Пиренеях у испанской границы, до Жекса в департаменте Эн, на границе со Швейцарией, — тринадцать французских департаментов. Тем, кто не знал войны, свидетельство жителей Берлина, проснувшихся однажды утром в августе 1961 года перед разделившей город стеной, поможет понять, каким потрясением было установление этой границы. Она не была построена из кирпичей или из колючей проволоки, но реальность была той же самой: скорое водворение, занявшее всего несколько часов, постоянный надзор, делавший невозможным пересечение границы обычными, узаконенными средствами. Демаркационная линия сразу же вызвала надежду и страх: надежду на свободу и страх смерти; надежду на возможность продолжать борьбу, перейдя границу, и страх быть схваченным при ее переходе.
Я ощущала это разделение физически и не могла его вынести. Я не могла согласиться с тем, что Вьенну, «мою» Вьенну превращают в заставу. Из Вье Ложи я смотрела на свободную зону. Я чувствовала себя принадлежащей к обеим разделенным частям. Я не хотела, чтобы мне запрещали ходить по родной земле, земле моей семьи, жителей нашей деревни — моего естественного окружения.
Демаркационная линия была введена сразу после подписания перемирия. Итак, для нас вступление немцев в Пуатье совпало с закрытием въезда в оккупированную зону. На следующий же день было попросту запрещено перебираться с одного берега Вьенны на другой. Как я уже сказала, часть домов нашей деревни находилась на правом берегу.
Две половины деревни соединял мост. Старинный мост, построенный, насколько я знаю, в XVIII веке, с семью пролетами, длиной в сто пятьдесят метров; Вьенна в этом месте очень широка. Мост расположен на краю нашего сада, и это единственная переправа — две другие находятся в шести километрах вверх по течению и в восьми километрах вниз по течению. На мосту, кстати, повесили первое в Боне объявление: «Verboten» — было написано огромными буквами. «Запрещено». Запрещено переходить через мост, по которому мы ходили ежедневно по одной простой причине: через мост проходила дорога, через пять километров подводившая к Шовиньи, ближайшему к Бону городу.
