Просчеты интерпретации чаще отражали положение дел на Западе, и особенно в Америке, а не серьезные изменения в реальности советской мощи или в способности западных агентур собирать информацию о Советском Союзе и должным образом ее истолковывать. Президент Эйзенхауэр назвал грубое преувеличение авиационной и ракетной мощи Советов американской разведкой — речь шла о большом неравенстве в количестве бомбардировщиков и ракет, обнаруженном в 50-х годах, — «не чем иным, как плодом безответственной фантазии». Здравые люди в Лондоне полагали, что русские хотели бы воспользоваться плодами войны, не идя при этом на риск. Однако были и такие, которые сосредоточивались на наименее вероятной перспективе: на возможности внезапного, как гром среди ясного неба, нападения Советов на Европу или на какой-либо иной район земного шара с целью достичь… Чего? На это никто не давал вразумительного ответа.
Люди же более искушенные утверждали, тогда и спустя годы, что они на самом деле никогда всерьез не верили во внезапный удар русских. Более коварную опасность, считали они, представлял их политический шантаж, подкрепляемый косвенными ссылками на громадную военную мощь. В послевоенное десятилетие это могло представляться разумным аргументом. Западная Европа лежала в развалинах, и в трудную минуту можно было закрыть глаза на тот факт, что Советский Союз тоже лежал в развалинах. Но этот довод стал менее убедительным, когда западные демократии восстановили свое политическое и экономическое равновесие, в то время как ряд восстаний в Восточной Европе показал, сколь неглубоки были корни тамошней советской империи.
К началу 1970-х годов аналитики ЦРУ и других ведомств начали признавать слабости Советского Союза и учитывать их в своих расчетах. Однако во второй половине этого десятилетия горячее стремление американцев к разрядке ослабело. Американские правые обвинили ЦРУ в самодовольном сверхоптимизме. Один из наиболее откровенных советников президента Форда по вопросам разведки утверждал, что советские руководители, находящиеся в безопасности в своих противоядерных укрытиях, не дрогнут перед тем, чтобы пожертвовать несколькими миллионами собственных граждан ради достижения своих идеологических и имперских целей[27]. Поскольку настроения в Америке изменились, президент согласился создать комиссию независимых экспертов для изучения этого вопроса. Эта «Команда Б» («В Team») включала ряд высококомпетентных, но очень консервативных аналитиков. Они сознательно отказались от принципа, что следует учитывать лишь реальные возможности противника. В конце 1976 года «Команда Б» доложила, что Советский Союз готовится к Третьей мировой войне. Советские лидеры, по утверждению этой команды, считали, что превосходящую военную силу можно использовать либо для боевых действий и победы, либо для подчинения себе Запада путем шантажа
