Хмурясь, пан Яцек исследовал комнату за комнатой, заглядывал в каждый шкаф и сундук, не поленился подняться на чердак и спуститься в богатый запасами погреб, где, непрестанно вздыхая, напился рассола, зачерпнув его из бочки с солеными огурцами, и ласково погладил бутыль со сливовицей.
— А здесь у нас что? — участковый остановился у двери, ведущей во флигель.
— А, всякий хлам, — Франчишек устало махнул рукой. По его сомкнутым в тонкую линию губам можно было догадаться, что он недоволен действиями полицейского. Вместо того чтобы кинуть все силы на поиски Агнешки за пределами усадьбы, пан Яцек битых два часа заглядывал туда, где уже сотню раз все осмотрели.
Участковый терпеливо дождался, когда принесут ключи и отомкнут дверь, ведущую во флигель.
Старая мебель, накрытая простынями, излучала какую-то обреченность. Рояль с рассохшимися клавишами, помпезная горка с треснувшим стеклом, диваны и стулья с выцветшей обивкой, сундуки с игрушками, посудой и вышедшими из моды платьями — все это собиралось и хранилось по странному желанию Агнешки. Скорее всего, вещи были ей дороги, как воспоминание о родителях и годах счастливого детства.
Подтверждением тому служил большой, искусно украшенный серебром и некогда яркими звездами пряничный домик, куда легко мог поместиться взрослый. Даже сегодня такой игрушке позавидовал бы любой ребенок. Девочку Агнешку определенно баловали. Оно и не мудрено. Усадьба, в которой росла будущая пани Кравчик, принадлежала еще ее деду, знаменитому на все Западно-Поморское воеводство коневоду пану Зелинскому.
— Смотрите, бабушкина шаль! — Катаржина, обойдя пряничный домик, наткнулась на кресло-качалку, со спинки которого свисал край приметной вязаной вещи. Качнувшееся кресло неприятно заскрипело. От этого звука у Каси по спине поползли мурашки, а последующий окрик участкового и вовсе заставил вздрогнуть.
— Не трогать! Ни к чему не прикасаться!
Все перестали дышать, когда пан Яцек двумя пальцами начал медленно приподнимать шаль. На фоне пряничного домика, поблескивающего серебристыми узорами, осторожные движения участкового смотрелись как профессиональные действия фокусника, могущего вытащить из-под покрова не только кролика, но и бабушку. Когда шаль наконец-то сняли, по комнате пронесся вздох облегчения — Агнешки в кресле не оказалось. Но зритель все-таки был вознагражден.
— Письмо, там лежит письмо!
— Это мамин почерк! — Франчишек буквально выхватил конверт с надписью «Моим родным» из рук участкового и торопливо открыл.
