— Если не сможем сбить температуру, придется везти в больницу.
Кася хваталась за одеяло, которое хоть как-то защищала от озноба, но безжалостные руки сдернули его и задрали одежду. Вздрогнув от иглы, вошедшей в ягодицу, Катаржина жалобно заскулила, но пытка холодом быстро закончилась — одеяло вернули на место.
— Я посижу рядом с ней, — поцелуй мамы в сухой горячий лоб возымел эффект обратный тому, что разбудил спящую красавицу — Кася погрузилась в темноту.
— Ты зачем бегала по снегу босиком?
Катаржина медленно открыла глаза. Над ней стоял тот самый мужчина, с чьим черным взглядом она столкнулась, заглянув в окно.
— К-к-кто вы?
Если тогда, в загадочном замке, Кася не успела его разглядеть, и он запомнился, как пугающий и опасный человек, от кого непременно нужно бежать, то сейчас с облегчением заметила, что незнакомец молод и хорош собой.
Чем дольше Катаржина смотрела на нежданного гостя, тем сильнее билось сердце. И совсем не страх был тому виной. И не смущение, что она лежит в постели, а на голове, скорее всего, образовалось воронье гнездо. Незнакомец ей нравился. И даже очень. Оказывается, его волосы вовсе не были черными, а отливали тем богатым оттенком, что вселяет мысли о расплавленном шоколаде, и из карих глаз, которые наверняка заставили вздохнуть не одну девушку, исчезла пугающая суровость, уступив место любопытству, смешанному с долей иронии. А его замечательная улыбка против воли растягивала рот в ответной улыбке. «Как пить дать, мечтательной и глупой», — спохватившись, Кася накрыла губы краешком одеяла, так как не улыбаться не получалось.
— Ты потеряла, — незнакомец словно не слышал вопроса. Он положил рядом с подушкой аккуратно свернутую бабушкину шаль. — А это оставлю себе, — в длинных пальцах появилась голубая ленточка, которую Кася вплела в косу перед сном. — Голубой цвет — знак любови, скромности и верности.
— К-к-то вы?
— Разве ты не ждала любовь?
Касины щеки загорелись от стыда. Откуда незнакомец мог знать, что она вытащила пусть короткую и кривую, но зеленую соломинку[6]?
— Не бойся, — мужчина склонился над ней так низко, что Катаржина ощутила его дыхание. Пахнуло травой, тронутой морозом, рекой, покрывающейся у берега тоненькой и прозрачной коркой льда, лесом, замершим до весны. — Сейчас я тебя поцелую, и ты выздоровеешь.
Да, именно поцелуя Касе и хотелось. Она перевела взгляд на губы мужчины и замерла в ожидании. Лицо незнакомца приблизилось, его черты расплылись. Катаржина закрыла глаза… и почувствовала, что ее целуют в лоб. И не смогла сдержать вздох разочарования.
