Хар большую часть этого времени чувствовал себя детской куклой. Он был одет согласно традиции, каждые его шаг регламентировался своей строчкой в книге этикета или описанием в пыльных томах истории. В некоторые моменты он был готов проклясть самыми страшными напастями свой статус, из-за которого он не имел права следовать двадцати четырём Правилам и вынужден был блюсти правила Хроник. Единственное, что не прописывалось, это беседа с партнёршей по танцу. И, как и советовала Милаши, Хар по очереди станцевал со всеми приехавшими принцессами, чтобы соблюсти дипломатическую формальность, а потом и с шестью кандидатками. В перерывах между танцами он был вынужден без устали ходить между гостями, чтобы успеть поздороваться и обменяться хотя бы парой слов с каждым. Иногда рядом выныривала Милаши, тихо сообщала что-нибудь полезное, напоминала, что дальше предписывал регламент, а потом вновь скрывалась в толпе.
После обеда в восемь часов, принц объявил имя избранницы — той самой девушки с цветами на портрете, той, у которой “воспитание подкачало”. После этого невесту увели готовить к свадьбе, а принц продолжил выполнять свои обязанности хозяина бала.
Милаши на этом балу краем глаза присматривала за принцем, другим краем глаза за своими подопечными артистами. Но в основном помогала женихам и невестам находить друг друга. Девушка напрашивалась на приглашения на танец и по секрету сообщала, что Императрицу-то уже выбрали, а вот её свиту ещё нет. Но вот незадача, придворные дамы Императрицы должны быть замужем… К концу Бала, то есть хорошо после полуночи, перед вторым колоколом, даже очень ищущий и страждущий не смог бы найти себе собеседника, чтобы обсудить вопрос регентства, да и днем-то таких людей было немного. И если сначала пытались ещё угадать или повлиять в последний момент на выбор будущей супруги Императора, то потом уже усиленно искали выгодные партии для сватовства и возможности присутствия если не в свитах правителей, то хотя бы приглашение погостить во дворце.
Несколько часов передышки, увы, были слишком коротки для сна, их еле хватило на совещания с Харом, советниками и Тайным Сыском. А потом пришло время церемоний… и едва успевшие переодеться и поесть люди вновь бросились работать.
Красивейшая свадебная церемония, плавно перешедшая в коронацию, а потом и во всеобщий праздник, когда веселились и самые бедняки в столице, и купцы, и благородные. В этот день — день коронации — любой подданный мог лично увидеть венценосцев, которые объезжали Столицу. Императорская чета вернулась в замок только к закату, где после приветствий и поздравлений, смогли удалиться в свои покои, откуда предупредительно ушли все слуги и только почетный караул гвардейцев остался на почтительном расстоянии от двери.
