. Подробности трагического пути некоторых из них приведены ниже.
* * *
В марте 1928 года Ватикан назначил архимандрита Фабиана Абрантовича[5] управляющим католической миссией в Харбине (Маньчжурия). Под его управление были переданы польская семинария св. Карла, колледж для девочек при монастыре сестер-урсулинок и приют сестер-францисканок. В это время в Трехречье, на территории, примыкающей к советской границе, произошли крупные вооруженные столкновения. Многие жители беззащитных приграничных поселков были убиты, сотни русских детей остались сиротами; нужно было срочно принимать осиротевших детей.
За это дело и взялся архимандрит Фабиан: он организовал на базе епархиального училища закрытое учебное заведение для мальчиков, позже получившее название лицея св. Николая. К зданию училища был пристроен новый корпус с домовым храмом, залом и классами — это помещение стало одновременно и резиденцией священников, членов миссии, в большинстве монахов-мариан. Лицей и конвент ев. Урсулы считались одними из лучших учебных заведений города Харбина; они давали детям среднее образование, знание трех иностранных языков и прекрасное воспитание. Кроме того, отец Фабиан организовал издательство католических журналов и духовной литературы. На 1935 год в клире католической миссии состояло: пять иереев и иеромонахов, один иеродиакон, четыре монаха, четыре послушника, двенадцать монахинь-урсулинок и четырнадцать монахинь-францисканок.
В апреле 1939 года архимандрит Фабиан Абрантович был вызван из Харбина в Рим для отчета о проделанной работе, а также для участия в съезде отцов-мариан. Затем совершил поездку во Францию и позднее выехал в Польшу, чтобы навестить родных и друзей. В октябре 1939 года отец Фабиан решил выехать во Львов; 22 октября, согласно материалам следственного дела, «в районе Новоставцы-Корд совершил нелегальный переход границы государственных интересов СССР и Германии в сторону последней и ночью того же числа таким же путем возвратился обратно»[6].
Сначала арестованный не очень волновался, надеясь спокойно все объяснить следователю; тем более что сам лично обратился к пограничникам с просьбой о помощи: «Переходя границу, я был убежден в том, что, в связи с дружескими отношениями между Германией и СССР, переход границы между обоими государствами свободен». Разве мог отец Фабиан знать, что при захвате и разделе своей родины неожиданно окажется на территории чужого государства, а именно Советского Союза.
