– Не думаю… Не знаю, – последовал неопределенный ответ. – Впрочем, бог весть…
«А что, если и правда родственник? – смятенно подумала „рожа“. – По нынешним временам все может статься!»
И он четко, размашисто вывел: «Нет, не виновны!»
Так сложилось полное единодушие и произошло «чудо» еще более разительное, чем то, на которое смутно надеялся Маркс, а когда кто-то предложил поблагодарить Маркса, то, хотя с предложением согласны были не все, ни у кого не повернулся язык возразить.
Глава четвертая.
Визитеры из 16-го пехотного
Женни распахнула дверь в комнату мужа.
– Карл! Опять пришли солдаты.
– Какие солдаты? – Маркс поднял голову, нехотя оторвав взгляд от рукописи.
– Да, наверное, те самые, что приходили позавчера, когда ты еще не вернулся из Дюссельдорфа.
– Но позавчера, по словам Ленхен, были не солдаты, а унтер-офицеры.
– Боже, какая разница! – досадливо махнула рукой Женни.
– Кое-какая разница, моя милая, все-таки есть… Ну и что они хотят?
– Они требуют, как и тогда, личной беседы с тобой.
– Требуют?
– Именно требуют.
– Я думаю, Женни, – Маркс встал из-за стола, – мы могли бы это требование оставить без внимания, но, согласись, ведь интересно – зачем я им понадобился?
– Нет, Карл, – Женни решительно покачала головой, – у меня интерес к таким визитам и беседам пропал на всю жизнь со времен Брюсселя.
Маркс видел, что жена испугана, взволнованна, ему хотелось успокоить ее, ободрить, и потому он тянул разговор и старался придать ему шутливый характер.
– Ах, ты ничего не понимаешь! – сокрушенно воскликнул он. – Ты не видишь разницы не только между солдатом и унтер-офицером, но и даже между армией и жандармерией. Ведь тогда, в Брюсселе, к нам наведались и увели меня жандармы! У жандармов – и это вполне естественно – всегда есть о чем поговорить со мной. Но вот когда в тихое послеобеденное время на квартиру к доктору философии и главному редактору большой газеты приходят унтер-офицеры армии его величества и настаивают на личной беседе с ним, то это, право, весьма необычно и загадочно. Я заинтригован. Может быть, они хотят попросить у меня фотографию, чтобы повесить у себя в казарме. Ты должна принять во внимание, что после двух выигранных процессов моя популярность необычайно возросла…
– Карл, не шути, – очень серьезно перебила Женни. – Лучше вспомни, чем окончилась беседа с солдатами одного философа из Сиракуз.
– Женни! Что за мрачные аналогии! – Маркс засмеялся. – Во-первых, там не было никакой беседы, солдат просто подошел и стукнул ученого по темени; во-вторых, этот ученый был уже стар и немощен, а твой Карл могуч как Арминий.
