— Э-э-эм-м. Я одобряю этот брак! — заявил он, своей капитуляцией повергнув в шок сына.
Мне как-то поплохело, а вот Мейн смотрел на меня тяжёлым взглядом, давая понять, что не даст избежать этого брака. Будь проклят Арвинский и его наглость! Я даже оспорить не могу, что мы не ночевали вместе, моя репутация пострадала, хотя я осталась нетронутой. Чувствовала себя как Вольный, попавший в западню.
Вцепилась изо всей силы в рукав Арвинского, безмолвно требуя, чтобы он прекратил это безумие. Этот же гад накрыл мою ладонь нежным жестом, а вот тихие слова, предназначенные мне, были не в пример жёсткие:
— Помни, что я сказал. Иначе, ты никогда больше не увидишь своего волка.
Задохнулась от боли и отчаяния, по его взгляду убедившись, что он как никогда серьёзен. Хотелось заорать от беспомощности, ведь этот самоуверенный придурок даже не понимает, что творит! Мой же брат решил не оставлять мне шансов:
— Насколько помню, необходимо согласие вашей избранницы. Вы его получили?
— Дорогая… — повернул голову ко мне Арвинский.
Взглядом я его умоляла не усугублять наше положение, едва заметно качая отрицательно головой, но он в ответ давил, безмолвно обещая все кары небесные, и я сдалась. Пусть теперь пеняет на себя! Повернувшись к присутствующим, зло кивнула.
Брат расплылся в торжествующей улыбке, и решил поиздеваться надо мной:
— Почему же ваша избранница молчит?
— Она не может говорить.
— Да? Вы счастливец, ведь молчание — золото. Добродетель, которую редко встретишь у женщин. Как и покорность.
Сволочь! Помнит же, как я кричала, что ни за что не соглашусь на этот брак, и моё «нет» обязательно сообщу в лицо жениху.
«Ещё не всё потеряно», — сказала себе. Дайте мне добраться до Верного, и я сбегу.
«Никакой свадьбы не будет!» — пообещала взглядом брату, а он лишь усмехнулся.
— Должен признать, вы прекрасная пара, но где же ваши брачные браслеты?
— Их можно надеть и в храме. Завтра же подготовим церемонию, — произнёс король.
— Зачем же тянуть? Насколько понимаю, они уже муж и жена, — не сводя с меня глаз, произнёс братец.
Что?!!! И тут я, наконец, вспомнила! Правление Сигмунда третьего запомнилось необычными приказами, и запрет на убийство хищников вблизи поселений не единственное. В своём желании как можно быстрее взять в жёны лунную ведьму и заткнуть рот протестующим, он издал указ, по которому, если на охоте спасёшь жизнь деве, то можешь объявить её своей, и с этого момента она твоя жена. От этого и пошла поговорка, что вернулся со своей добычей. Конечно, потом, чтобы избежать бесчинств, было добавлено, что дева и главы рода должны дать согласие. Но и без этого Сигмунд был королём, а со стороны невесты протестующих не было.
