Фелиссия не спала, она все-таки немного нервничала, потому что не совсем понимала, зачем этот садист везет ее на виллу. Эльфийка постаралась успокоиться, она хорошо спрятала девочку, ее не найдут. Тем более, что о ней никто не знает.
В конце концов, ей самой ничего не угрожает, откуда эта непонятная тоска…
* * *
На площадке перед входом их ожидал бледный и дрожащий начальник личной охраны герцога. Он не был в курсе кошмарных планов своего хозяина, для этих целей Граннелиэн имел совершенно другую команду. Эльф взглянул странным взглядом на княгиню, на герцога, потом, сбиваясь, начал:
— Мы немного опоздали… Нас успел перед своей смертью вызвать дворецкий княгини… На виллу был совершен налет, вся охрана перебита, почти вся прислуга тоже…
Княгиня Аоринделл чуть не упала в обморок от ужасного предчувствия.
— А… — попыталась спросить она, трепеща от страха.
— Наследник был сильно избит и заперт в подвале, а девушку зверски изнасиловали…
Морис жадно впитывал ужас и панику, отразившиеся на ее лице. Вот, вот он, долгожданный миг!
Фелиссия рыдала, рухнув на колени и заламывая руки.
— Лисса, дорогая, что это? Неужели я вижу тебя в слезах, на коленях? — Граннелиэн удовлетворенно рассмеялся, — Я, конечно, помогу тебе, если ты будешь умной девочкой… и хорошенько меня попросишь…
Она подняла на него пронизанный внезапной догадкой взгляд:
— Так это твоих рук дело?
Граннелиэн злорадно ухмылялся.
— Ты ничего не понимаешь… Ты не знаешь… Эта девочка твоя дочь! Я выкрала ее из пансиона и спрятала здесь, хотела тебе отомстить! — она задыхалась от рыданий, — Потом решила поженить их с Джейми…
Морис стоял как громом пораженный, потом с криком:
— Нет…!!! — бросился в дом.
В доме, в одной из комнат первого этажа склонился целитель над телом бесчувственной Луизы. Граннелиэн вбежал и замер на пороге, глядя на дочь. Он застыл, только глаза, не отрываясь, смотрели на истерзанную девушку.
На виллу уже прибыли Тариан с Майей. Тариан побежал в дом, выяснять степень постигшей их катастрофы, а Майя осталась с Фелиссией. Она взглянула в глаза рыдающей княгини Аоринделл, поморщилась, неприятно пораженная увиденным, потом проговорила:
— Ты же знаешь, что во всем этом есть твоя вина? Это ты привязала его к себе. Еще в самый первый раз, как увидела, когда ты сказала ему: “Ты мой”. Он не мог сопротивляться твоему ментальному приказу. и ты об этом знала, — Майя прервалась, помолчала немного и продолжила, — Ты ведь Маркуса не любила, брак с ним позволял тебе тешить свою гордость. А Морис вызывал в твоей душе темную, извращенную страсть. Да, он превратил твою жизнь в ад, но ты была счастлива жить в этом аду, ходить все время по лезвию бритвы, повторять “Ты мой”, зная, что терзаешь его и терзая этим себя.
