За ее спиной помимо полочек с товаром, надо признать яркие цвета радовали глаз, так же находился проход во внутренние помещения. Дверной проем закрывала темная, расшитая ракушками и перьями ткань. В результате, на ткани получался рисунок-символ отвращающий звук. Чтобы суета магазина не проникала внутрь. Илзе улыбнулась, она и сама часто использовала такие «усилители магии».
– Малидора, уйди. Сам отпущу,- ткань откинулась и вышел высокий элл. Он был выше привычных мисс Эртайн мужчин. Ее голова, подойди она ближе, достала бы ему только до локтя.
– Я еще не выбрала товар,- вежливо заметила Эртайн и с сожалением посмотрела вслед ушедшей женщине. Может ее удалось бы разговорить.
– Я подожду,- спокойно, немного презрительно ответил мужчина,- моя супруга не должна разговаривать с такими как вы, госпожа.
– Как я? – Илзе сталкивалась с разной степенью презрения к грязнокровкам, в том числе и от женщин.
– Простите, госпожа,- элл-переселенец едва выдавил из себя эту фразу,- мы в колониях не привыкли к вашим нравам. Что вам подсказать?
– Мне нужны крупные ракушки,- отстраненно произнесла Илзе,- перевезти магическую рассаду. Желательно с остатками моллюсков, для дополнительного питания.
– Двадцать один тай и пятьдесят тайков за десять штук,- спокойно ответил торговец.
– Мне понадобится три десятка, но не сейчас. Я могу оставить залог,- Илзе прикусила губу и все же решилась спросить,- в колониях любая грязнокровка считается, эм, гулящей женщиной?
– В колониях нет грязнокровок,- наставительно произнес элл, выписывая квитанцию на отложенный товар,- все дети рожденные в браке есть благословение Богов. А вот вы, в своей Столице, с жиру беситесь и развратничаете. С вас тридцать два тая и двадцать пять тайков. Ракушки будут свежие, придут к концу месяца. Или могу оставить нонешние.
– Нет, благодарю, пусть будут к концу месяца.
Илзе вышла из лавки и поискала взглядом кафе. Информация радовала и огорчала. Значит, в колониях эллы не делят своих детей. Не наказывают их за грехи родителей. Но и для столичной преподавательницы там тоже нет места. Жить с клеймом придется все равно. Только там уже заклеймят шлюхой.
От обиды на глаза навернулись слезы. Вот она, почти простая, почти счастливая жизнь. Но все и всегда не может быть хорошо.
– Что будете заказывать?
– Сандвич с ветчиной, яйцом и маринованным огурчиком. И два пирожка с мясом. Кофе с двойной порцией сахара и сливок.
– Ожидайте, ваш заказ будет готов в течение десяти минут,- официантка как и Эртайн отличалась гетерохромией обоих глаз. Но несчастной не выглядела.
