— Это моя служебная обязанность — вернуть домой ребенка, чей юридический статус в настоящее время не определен! — снова посыпала она канцелярским жаргоном.
Лавр наконец-то выудил руки из карманов брюк и на этот раз сложил их на груди. Резко подался вперед, словно хотел ударить женщину-инспектора головой в лоб. Последней невольно пришлось отшатнуться и даже сделать шаг назад. Это уже было похоже на разрешение вопроса не о правах ребенка, а о территориальной собственности.
— По моим данным, тысяч двадцать ребятишек по Москве бегают, которых есть куда вернуть, — сообщил Федор Павлович. — Как с их статусом быть? Или пусть бегают? «Момента» на всех хватит, правда?
— Какого еще момента? — Официозная дама все-таки растерялась.
Лавр почувствовал это и немедленно перешел в наступление.
— Клея. — Он сделал еще один шаг вперед, и вся троица противников снова синхронно отступила к двери. — Они его нюхают. Для глюков.
— Он издевается! — подсказала Наталья из-за спины инспектора.
— Цыц! — Реакция на супругов Кухариных у Лаврикова была прежней. Короткое, но емкое словцо и ни единого взгляда.
— У меня на руках — заявление, и я обязана… — не сдавалась дама в строгом костюме, но и на этот раз речь ее была грубо прервана.
— Я тоже заявляю, — сказал Федор Павлович.
— О чем?
— Что вам заплатили вот эти вот господа за такую невиданную оперативность и рвение, — медленно, с расстановкой произнес Лавр с ехидной усмешкой.
— А-а, так, значит, поворачиваете?..
Федор Павлович мог поспорить на что угодно и с кем угодно, что в эту самую минуту дама подпрыгнула на месте. Он видел это собственными глазами.
— Только не на ту вы напали! Под суд пойдете, Лавриков! За клевету! — Ледяное спокойствие и внешняя невозмутимость оставили ее. Женщина завелась не на шутку. — Будь вы хоть премьер-министром — пойдете!
— Премьер, возможно, и пойдет. — В отличие от нее Федор Павлович не утратил прежнего ледяного спокойствия. — И то — если очень захочет. А в моем неприкосновенном случае потребуется согласие палаты, которая почти в полном составе нынче на каникулах. Отдыхают коллеги… или с избирателями встречаются. — Он обезоруживающе улыбнулся при этом.
Грозной инспекторше крыть, что называется, было уже нечем. В полной беспомощности она повернулась к Лавру спиной и обратилась уже к Кухариным:
— Ждите племянника. Никуда его не отпускайте. Я поеду, срочно проконсультируюсь с нашим юристом и немедленно вернусь. Скорее всего — не одна!
