— Вы думаете, я смогу? — спросил он.
— Я знаю. — Клавдия уверенно улыбнулась. — Сможешь.
— А кто вы?
Розгина не нашла сразу, что ответить на этот прямой вопрос. Начинать объяснять мальчику, что она, дескать, с детства была знакома с экономкой их семьи Елизаветой Михайловной? Или… На выручку к тетушке пришел Федечка. Он тоже сел на диванчик по левую руку от Кирсанова и открыто улыбнулся.
— Друзья, — просто и безапелляционно ответил он.
Иван перевел на него напряженный взгляд опухших от слез глаз.
— Но и друзья вдруг могут умереть?.. — Похоже, он вновь начинал погружаться в прежнее состояние транса.
Розгин не мог этого позволить и слегка встряхнул мальчика за плечо.
— Закончили с этим, Иван. Поднимайся. Давай-ка чуть-чуть поживем. У меня самого батя чуть не погиб, но я ему пожить предложил, он согласился и выкарабкался. А ты как?
— Давай поживем… — машинально ответил Кирсанов, сам того не подозревая, что в точности процитировал Лавра, год назад передвигавшегося на кресле-каталке по больничному скверу.
— О! — тут же поддержал его Федечка. — Формула — верняк…
Санчо шумно высморкался в свой платок необъятных размеров и, тактично кашлянув, внес предложение с интонациями опытного дворецкого:
— Может, я чайку поставлю, господа?
Клавдия кивнула в ответ и тут же поднялась с дивана.
— Идем. У них такая техника на кухне — ты один не сообразишь, чего там нажимать.
— Дебила из меня не делай, Клав, — почти натурально обиделся Мошкин. — Плита — она и в Манхэттене плита, а не ракетно-стартовый комплекс…
Их беспричинное препирательство не успело перерасти в нечто большее. Ключ в дверном замке резко провернулся, и в квартире объявилась Лиза. Не разуваясь, она отбросила в сторону мятый плащ, уже висевший к этому моменту у нее на руке, и стремительно взлетела вверх по лестнице на второй этаж.
— Ванюша! — Она буквально просочилась между спускавшимися вниз Санчо и Клавой, даже не поздоровавшись с ними, и бросилась к Кирсанову-младшему.
— Лиза… — Мальчик тут же вскочил с дивана. — Ты есть?
Они встретились в центре кабинета и сразу ринулись в объятия друг друга.
— Куда ж я от тебя денусь? — ответила она с надрывом в голосе.
Клавдия вернулась на несколько ступенек.
— Только, пожалуйста, теперь без слез, — сурово предупредила она Голощапову. — Мы все знаем. И уже проплакались… — Розгина обернулась на своего бойфренда. — Санчо, кажется, ты хотел поухаживать за дамами и детьми?
— Ну, — неопределенно буркнул тот, не сразу врубившись, что, собственно, от него хотят.
