Многие убеждены, что избежать Гражданской войны в Испании было невозможно. Но это противоречит неписаному, но важному историческому правилу: неизбежности не существует. Хотя, разумеется, чрезвычайно трудно представить возможность какого-либо стабильного компромисса после фиаско левого переворота в октябре 1934 года: воинственные левые не могли простить гражданской гвардии и колониальным войскам их зверств, правые же утверждались в решимости не допустить новую попытку переворота.
Не утрачивают важность и другие вопросы, ответить на которые еще труднее, – они побуждают взглянуть на проблему под непривычным для нас углом. Идеалы свободы и демократии обеспечили республиканцам поддержку за рубежом, однако стоит внимательно присмотреться к реальности революционного процесса, к беспомощности испанского парламента, кортесов, наконец, к неуважению обеих сторон к верховенству права.
Пропаганда республиканцев во время гражданской войны всегда подчеркивала, что их правительство законно сформировалось в результате выборов февраля 1936 года. Это верно, но возникает важный вопрос: если бы на тех выборах победила правая коалиция, то приняли бы этот законный результат левые? Есть сильное подозрение, что нет, ведь лидер социалистов Франсиско Ларго Кабальеро открыто угрожал перед выборами, что победа правых будет означать начало гражданской войны.
Националисты с самого начала доказывали, что подняли мятеж с единственной целью – предотвратить коммунистический путч: это было откровенной ложью с целью оправдать задним числом собственные действия. Но едва ли менее лицемерно утверждение левых, будто националисты нанесли вероломный удар по законопослушным демократам – ведь левые часто демонстрировали то же презрение к демократическому процессу и к верховенству закона, что и правые. Рзумеется, обе стороны приводили один и тот же довод в оправдание своих действий: не выступи они первыми, противник захватил бы власть и раздавил их. Но это указывает только на одно: ничто так стремительно не разрушает политическую стабильность, как политика устрашения и агрессивная риторика.
«Слова не убивают», – возражают некоторые. Но этот аргумент звучит тем менее убедительно, чем глубже изучаешь тот бурлящий котел взаимных подозрений и ненависти, подогревавшийся безответственными заявлениями. Собственно, лидер правых Кальво Сотело поплатился жизнью именно за свои намеренно провокационные речи в кортесах[3]
