.
Радикализация НКТ сталкивалась с умеренностью социалистического ВСТ. Анархо-синдикалисты считали социалистов реформистами, а то и изменниками делу рабочего класса. В 1921 году образовалась Испанская коммунистическая партия. в ее состав вошли воинственные социалисты и анархисты, ответившие на призыв Андреу Нина[26] и Хоакина Маурина. Эта третья сила, первоначально малочисленная, тоже видела себя лидером класса промышленных рабочих.
В деревнях поденщики из Андалусии не прекращали собственную долгую жакерию – обреченные на провал бунты. Не было конца забастовкам сельских батраков. Для их подавления привлекалась Гражданская гвардия, прибегавшая к стрельбе и к арестам. Протесты распространились с Кордовы на Хаен, Севилью и Кадис, требования включали улучшение условий и признание сельскохозяйственных профсоюзов. Но, вдохновленные новостями с другого края Европы, недовольные стали выступать также с такими лозунгами, как «¡Vivan los soviets!»[27]; эти призывы появлялись на беленых стенах, подкрепляя страх землевладельцев, что попустительство грозит обречь их на повторение незавидной участи русских помещиков[28]. Даже политики в Мадриде признавали срочную необходимость той или иной программы земельной реформы – но правительства менялись слишком часто, чтобы хотя бы приступить к рассмотрению этой проблемы[29].
Несмотря на то что мадридским политикам большую часть времени удавалось поддерживать статус-кво, в июле 1921 года разразился гораздо более глубокий кризис, вызванный позорным поражением испанской армии в Марокко. 20 июля 1921 года дивизия под командованием генерала Сильвестре попала в Анвале в засаду, устроенную предводителем местных племен Абд аль-Кримом. Говорили, что король Альфонсо, считая делом чести отметить праздник покровителя испанской армии святого Иакова громкой победой, оказал давление на военного министра, а тот – на генерала Сильвестре.
Операция в Анвале стала классическим примером военной некомпетентности: 10 тысяч солдат сложили головы, 4 тысячи попали в плен, Сильвестре покончил с собой. Через неделю были утрачены новые важные позиции, погибло еще 7 тысяч человек, противник взял в плен и заковал в кандалы всех офицеров. Возмущение по всей Испании было так велико, что правительству пришлось создать комиссию по расследованию: в ее выводах обвинение было брошено и самому королю. Но незадолго до его обнародования, 13 сентября, новый генерал-губернатор Каталонии Мигель Примо де Ривера выступил с «пронунсиаменто», где назначал себя диктатором (хотя номинально главой государства оставался Альфонсо). Другие военачальники оказали ему осторожную поддержку, чтобы не допустить публичного осуждения армии и короля.
