Поговаривали, что парк был создан по проекту, утверждённому лично падишах-императором, на средства Великих Домов, претендующих на руку принцесс, особенно Ирулан, а сама она знала наверняка, что это - чистая правда. Парк, прилегающий к небольшой трёхэтажной гостинице, стилизованной под замок, как и всё остальное на планете, принадлежал Дому Корино, но арендовался за умеренную плату одним из Малых Домов, контролирующих туристический бизнес. Кайтэн, хотя и не отличался здоровым климатом или какими-либо по-настоящему курортными зонами, был необычайно популярен среди богатых туристов, стремившихся всеми неправдами завязать связи при дворе. Как говорили, воздух на Кайтэн пахнет специей, а дороги вымощены чистым золотом.
Ирулан, сидевшая в беседке у небольшого родника в таёжном лесу, встала и потянулась, словно кошка. На ней были обтягивающие брюки кремового цвета и тёмно-зелёная спортивная куртка. Ухватившись за ограждение, она лёгким толчком перекинула ноги через голову, легко и привычно опустившись на дорожку. Гибкое молодое тело, тренированное по канонам Бинэ Гессерит, томилось от скуки. Ирулан вдруг захотелось пробежаться по гравию, ощущая сквозь тонкие туфли, каждый камушек, а потом запрыгнуть на дерево и скрестись о него руками, как дикое животное. Ей было знакомо это чувство, всегда приходившие накануне случки. Она подозревала, что время и место переговоров между Домами Берксон и Коррино, при которых ей предстояло присутствовать, отец и Преподобная Мать Гейус Хелен Мохайем, приставленная к нему ясновидящей, избрали с циничной целью "укрепления деловых связей на личном уровне". Молодой тридцатилетний виконт Берксон, писаный красавец, прибывший без супруги, на переговорах, касающихся перепродажи пакета долговых обязательств, вёл себя спокойно и невозмутимо, словно речь действительно шла только о деньгах, но игра эта ни для кого не была секретом. В конечном счёте, в Бинэ Гессерит обучали воспалять самые холодные сердца, а принцесса Ирулан отнюдь не была неумелой послушницей. Виконт Берксон к тому же пользовался репутацией покорного слуги падишах-императора, и все его разговоры о неудобствах, которые может причинить репутации его Дома такая "неожиданная", как он выразился, сделка, были просто реверансами и па в сложном танце со многими участниками, столь популярном при дворе. В конечном итоге кто-то становится ближе к трону, осыпаемый почестями, а кто-то катится вниз по ступеням.
