— Андрей?
Я потёр щеку. Да нет, показалось, хвала звёздам… Было бы обидно, если бы он научился плеваться даже через гала-канал.
— А какова сумма заказа, Зизольдий Гурабанович?
— Жадность тебя погубит, Андрей…
Великий Космос, дожили, он мне начал нотации читать…
— Так сколько, если не секрет?
— Зачем тебе это, Андрей? Заказ всё равно достанется Ленскому, ты же в отгуле, как сам мне только что заявил.
— Зизольдий Гурабанович, не томите молодое сердце…
— Ну, за вычетом налогов, процента фирме, расходов по обязательным платежам, твоих махинаций с кредитом, не делай невинное лицо, я всё знаю, получается, э-э-э, что-то около двух тысяч кредитов.
Мои глаза сами по себе стали размером с тарелки. Две тысячи кредитов… Две… тысячи… этих чёртовых кредитов! Это новый космолёт, это новый скутер фирмы "СтарЛа?йт", плевать, что их у меня и без того уже четыре — я коллекционер. Это возможность прийти и с гордостью заплатить целых тридцать кредитов за обед неделю назад у семейства Танза?ни. Вообще-то у меня и так есть, чем расплатиться, но тратить кровным трудом украденные у самого себя и оторванные от развлечений сбережения на такие глупости, как платежи по мини-долгам, меня жаба давит.
Две тысячи кредитов, двадцать пять тысяч долларов земной валюты, восемьсот марсианских ку?глов, возможность пару месяцев жить и бездельничать на орбитальных станциях-курортах Венеры! Великий Космос… Я иногда даже очень люблю свою работу!
— Зизольдий Гурабанович, я беру заказ, — я стараюсь говорить спокойно, без криков, без Тарзаньих воплей, без беготни по стенам.
— А как же Ленский? Он тоже давно без дела сидит.
— Он, ну… Отдайте ему заказ Ге?ши или пусть вообще перетопчется… Зизольдий Гурабанович, запишите на меня, пожалуйста! Деньги очень нужны!
— Что на новые тряпки не хватает? — вот скотина, ещё и тон понимающим сделал. — Эх, молодёжь… Вот в моё время…
— Спасибо, Зизольдий Гурабанович! Вы мой спаситель и озолотитель! Я подскочу за заказом через часик, записывайте на меня смело! Всего вам хорошего, доброго, вечного!..
Я спешно оборвал связь и с наслаждением испустил вопль самца гориллы, напугав до полусмерти свои живые часы и аквариумных рыбок.
— Твои времена… Твои времена были в эпоху динозавров! — заорал я торжествующе.
Часы вернулись, глянули одним глазом и снова спрятались.
— Вылезай, — сказал я, посмеиваясь, — делов-то… Хозяин с ума сошёл. Впервой, что ли?
Морда на часах, глуповато и добродушно улыбаясь, вернулась на свое законное место. Аквариумные рыбки вновь возобновили своё неспешное скольжение среди света и длинных нитей водорослей.
