– Значит, твою потерю уже не восполнить.
– Не совсем. Жену можно потерять, но жизнь от этого не утратит смысла. Потому что у тебя есть ребенок. Дочь. Сын. Наши дети невосполнимы, Банко. Если я спасу Юлию, потому что сейчас умру, оно того стоит. Но после меня и Дункана придут другие. Ты мне можешь не верить, но в этом мире полно людей, которые хотят добра, Банко.
– И кто будет решать, что есть добро? Ты, что ли? И другие шишки?
– Это тебе сердце подскажет, Банко. Разум обманет, а сердце нет.
Малькольм заметил, что Банко медлит, и вновь заговорил, хотя в горле у него пересохло и голос осип:
– Вы нас хоть всех опутайте цепями, Банко, это не поможет, мы все равно будем всплывать. У нас есть выталкивающая сила. И я клянусь, что непременно всплыву где-нибудь и разоблачу все твои злодейства.
– Это не мои злодейства, Малькольм.
– Какая разница? Гекаты или твои. Все вы в одной лодке. И мы оба знаем, по какой реке эта лодка поплывет и где причалит.
Банко медленно кивнул.
– Геката, – повторил он, – точно.
– Что?
Банко уставился в одну точку на лбу у Малькольма.
– Ты прав. Я работаю на Гекату.
Губы Банко тронула улыбка. Почему же он улыбается? По лицу Банко струилась вода. Дождь или слезы? «Неужели сомневается?» – подумал Малькольм. Значит, умолкать нельзя, надо говорить с Банко, потому что каждое слово, каждая секунда продлевали ему жизнь. Увеличивало крошечную, почти призрачную возможность переубедить его. Или дождаться подмоги.
– А почему тебе вздумалось меня топить, а, Банко?
– А что?
– Можно было бы застрелить меня прямо в машине – все и так поверили бы, что это самоубийство.
Банко пожал плечами:
– Содрать кожу с кошки можно разными способами. А так получается, что место преступления под водой. Если кто и заподозрит убийство, то следов не найдет. И еще: тонуть не больно. Это как заснуть.
– Откуда ты знаешь?
– Да уж знаю. В детстве я дважды чуть не утонул.
Дуло пистолета чуть поползло вниз. Малькольм прикинул расстояние между ними. И сглотнул.
– Как это тебя угораздило, Банко?
– Потому что я вырос в восточной части города и не умел плавать. Странно, да? Город у нас на берегу, а жители не умеют плавать. Потом я попытался научить моего первого сына плавать. Удивительно, но он тоже не научился. Может, потому, что его учил я – ведь сам-то я не умел. Мы тонем, тонут и они, такая уж судьба достается им в наследство. Но такие люди, как ты, Малькольм, плавать умеют.
– Поэтому ты дал мне эту цепь.
– Именно. – Дуло опять уткнулось в него. Нерешительность как ветром сдуло, а во взгляде Банко вновь сквозила уверенность. Малькольм перевел дыхание. Шанс был, но ускользнул.
