– А тебе самому этого хочется? Остаться здесь?
Дуфф вздохнул. Чего им только надо, этим женщинам? Неужели каждая только и ждет, как захватить его в плен, привязать к кровати и беспрепятственно пользоваться его бумажником и членом, чтобы дети и муки совести окончательно задушили его?
– Нет, – ответил он, взглянув на Макбета. Для виновника торжества он выглядел чересчур удрученным и растерянным. Неужели мысли об ответственности навсегда убили в нем веселого и беззаботного парня? Ну что ж, теперь уже назад не повернуть – ни Макбету, ни ему самому.
– Поезжай первая, а я немного выжду и поеду следом.
Он спиной чувствовал, как она колеблется, а потом поймал в зеркале за штабелем бутылок ее взгляд. Заметил, что Кетнес хочет дотронуться до него, и предостерегающе посмотрел на нее. Она опустила руку, отвернулась и зашагала прочь. Господи…
Дуфф залпом проглотил виски, а потом поднялся и направился к Макбету. Пора поздравить его по-человечески. Однако в ту же секунду на полпути между ними возник Дункан, многие бросились к нему, и Макбет исчез из поля зрения. А когда Дуфф вновь отыскал его, тот уже направлялся к выходу, следом за Леди.
Макбет нагнал Леди, когда она отпирала дверь в винный погреб.
– Я не могу, – сказал он.
– Чего именно?
– Не могу убить комиссара.
Она вгляделась в его лицо, а затем схватила за лацкан, втащила в погреб и закрыла дверь.
– Макбет, ты же не предашь меня прямо сейчас. Дункана с телохранителями уже поселили. Все готово. Ключ у тебя?
Вытащив из кармана ключ, Макбет протянул его Леди:
– Возьми. Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
– И то и другое. Я не хочу, потому что не способен на подобное злодеяние. Это неправильно! Дункан – хороший комиссар, и лучше его мне не стать. Тогда в чем смысл, кроме как тешить мое честолюбие?
– Наше честолюбие! Потому что в мире существуют голод, холод, страх и вожделение, а еще честолюбие, а кроме них нет ничего, Макбет! Потому что честь – это ключ к уважению. А это – ключ от номера, и ты им воспользуешься! – Леди по-прежнему держала его за лацкан, а ее губы оказались так близко, что Макбет чувствовал запах ее гнева.
– Любимая… – начал он.
– Нет! Если тебе кажется, будто Дункан святой, то знай: он убил Кавдора, чтобы спасти самого себя! Останься Кавдор в живых, он много чего порассказал бы о Дункане!
– Не может быть!
– А ты спроси его сам.
– Ты говоришь это, просто чтобы…
– Чтобы укрепить твой дух, – сказала Леди. Она выпустила из рук лацкан его смокинга и прижала ладонь к груди Макбета, туда, где билось его сердце. – Думай о том, что обезвреживаешь убийцу. Как того байкера. И все пройдет хорошо.
