– Хорошо, Синдзи. Что ты хочешь узнать? – Первой справилась с собой Акаги.
– Для начала вот это. – Я упёр палец в пластырь на лбу, под которым была глубокая ранка. – Помнится перед боем Вы говорили, что фантомные повреждения не опасны и пострадает только Ева.
– Да, я это говорила. И сейчас повторяю: повреждения Евы не должны передаваться пилоту, ни при каких обстоятельствах. Но то, что случилось с тобой я объяснить не могу, это противоречит всем нашим расчётам. Это, кстати, одна из причин почему нужно проводить синхротесты, нам нужны новые данные для анализа.
– Другими словами, все ваши расчёты оказались абсолютно бесполезны, и о возможностях Евы вы нихрена не знаете. Весело… – Акаги аж задохнулась от возмущения, но что-то вставить я ей не дал. – Могу ли я умереть от повреждений Евангелиона, Вы как я понимаю тоже не в курсе?
– Нет… – Буркнула доктор.
– Отлично! Просто великолепно! Я в восхищении. – Спокойным но полным сарказма и издёвки голосом прокомментировал я. И опять не дав доктору ничего вставить, продолжил: – Второй вопрос. Вооружение. Один единственный нож, спрятанный в наплечнике это нормально? И кто додумался до такой формы? Еве им не консервы в походе вскрывать, а драться, это должен быть боевой кинжал, загнутый, чтобы лучше резал и больший по размеру, а то это не оружие против Ангелов, а просто зубочистка. Теперь цвет. Этот зелёно-фиолетовый гламур ужасен, не позорьтесь и не позорьте меня, перекрасьте Еву 01 в чёрный, или хотя бы серый. Мы с вами не в комиксе или второсортной манге. Четвёртый вопрос. На кой Еве нужен рог? Ладно бы он был бронированным и толстым, чтобы им можно было бодаться, но это убожество что там сейчас… Я вообще не понимаю, как он уцелел. Убрать. И последнее. Сразу поясню, я вам не подопытный кролик, чтобы сидеть в капсуле по четыре часа в день. Час в неделю. Если вам мало, это не мои проблемы, хотите больше – доплачивайте. У меня всё.
Вся тирада была произнесена выразительно, но абсолютно холодным и безэмоциональным голосом, а на моём лице отразилась лёгкая небрежность вкупе с разочарованием в научных светилах NERV.
Эффект был восхитительный! Лица Мисато, Майи, а в особенности Акаги надо было видеть. Сдаётся мне с доктором давно никто «Так» не разговаривал, если такое вообще случалось. Впрочем, дошедшее до немого изумления, возмущение доктора, было не единственной реакцией. Майя испуганно переводила взгляд с меня на Акаги, неосознанно прикрыв рот моим контактным комбинезоном, глаза девушки были почти на мокром месте, но удивление и тут преобладало над другими чувствами. Выражение лица Мисато вообще было сложно определить как-то однозначно, с одной стороны она яростно стиснула зубы, так что даже поджатые губу побелели, с другой её глаза как и у доктора были выпучены, правда отражали помимо негодования смесь восхищением с удовольствием. Что чувствует начальник оперативного отдела и как реагировать, похоже, не понимала и она сама. Из внутреннего мира до меня доносился гомерический и истеричный хохот Синдзи, пополам с рыданиями и сетованиями, что он в каноне до этого не додумался.
